ISSUE 2-2001
INTERVIEW
Александр Куранов
STUDIES
Александр Чубарьян Vladimir Votapek
RUSSIA AND ...
Tomas Urbanec Татьяна Пархалина
OUR ANALYSES
Петр Вагнер  & Димитрий Белошевский Владлен Сироткин
REVIEW
Николай Хорунжий
APROPOS
Игорь Некрасов
NEW POINT OF VIEW
Ярослав Шимов


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
RUSSIA AND ...
ОТНОШЕНИЯ РОССИЯ - НАТО: ИЗМЕНЕНИЕ СТРАТЕГИИ ИЛИ ТАКТИЧЕСКИЙ МАНЕВР?
By Татьяна Пархалина | заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН, Российская Федерация | Issue 2, 2001

         С первой половины 90-х годов, или, точнее, с того момента, когда страны Центральной и Восточной Европы впервые поставили вопрос о возможности своего полноправного членства в Североатлантическом союзе, т.е. когда была открыта дискуссия по поводу так называемого расширения НАТО (корректнее говорить открытия НАТО) на Восток, отношения по линии Россия-НАТО претерпели ряд сложных моментов, вплоть до их замораживания в марте 1999 г.

Расширение НАТО
         Необходимо напомнить, что когда во время визита Б.Ельцина в Варшаву в августе 1993 г. поляки впервые поставили перед ним вопрос о возможном присоединении Польши к НАТО, тогдашний российский президент отреагировал на это достаточно спокойно и адекватно, подчеркнув, что каждая страна вольна сама выбирать систему союзов, которые обеспечивают ее безопасность (что, кстати, соответствовало духу и букве Хельсинкского Заключительно акта СБСЕ). Затем стала обсуждаться программа “Партнерство во имя мира”. Тогда, т.е. в конце 1993 г. российский политический и военный истеблишмент полагал, что эта программа надолго оставит страны Центральной и Восточной Европы так сказать в натовской “комнате ожидания”, в которой они будут пребывать неопределенно долгий срок.
         Октябрьские события 1993 г. в Москве и результаты выборов в Государственную Думу в декабре того же года, когда по существу победу одержали национал-консервативные силы, вынудили Б.Ельцина и его окружение скорректировать внешнеполитическую линию в сторону расстановки антизападных акцентов.
         Помимо этого публикация документа “Партнерство во имя мира” в январе 1994 г. вызвала крайнее беспокойство в среде российских военных. Особое волнение вызывал параграф 3 программы, в котором говорилось о транспарентности в организации и планировании национальной обороны и военных бюджетов и об обеспечении демократического и гражданского контроля над вооруженными силами. Результатом явилась первая антинатовская компания, развернутая в российских СМИ.
         Тогда вопрос о расширении НАТО вызвал к жизни ряд мифов и иллюзий, которые искусно эксплуатировались многими российскими политиками.

От сотрудничества к обострению отношений
         Тем не менее в 1994 г. Россия и НАТО сотрудничали в урегулировании Балканского кризиса (Босния и Герцеговина). В то время Россия совместно с западными странами голосовала в Совете Безопасности ООН за резолюцию, осуждающую действия С.Милошевича. Однако после натовских бомбардировок позиций сербов в Боснии тогдашний министр иностранных дел А.Козырев подвергся атакам внутри страны со стороны национал-патриотов, он был обвинен в прозападной позиции и назван предателем.
         В то же время Россия и НАТО плодотворно сотрудничали в Боснии в рамках IFOR. Более того, российские офицеры, которые прошли через опыт IFOR гораздо больше, нежели их коллеги, открыты к сотрудничеству с НАТО и с Западом.
         В мае 1995 г. Россия после долгих обсуждений и колебаний подписала индивидуальную программу партнерства с НАТО. Необходимо подчеркнуть, что при подготовке документа российские официальные лица настаивали на специальном статусе страны, делая акцент на том, что Россию нельзя сравнивать с другими европейскими государствами. Проблема состояла в том, что Россия фактически не принимала участия в программе “Партнерство во имя мира”. Это отчасти объяснялось тем, что российские военные круги не были готовы к сотрудничеству на правах “обычной”, а не “великой” державы, постоянно поднимая вопрос о командовании и контроле, называния “унижением” то, что российские войска будут поставлены под контроль НАТО.
         К концу 1996 г., когда российские политики отдали себе отчет в том, что процесс расширения НАТО становится политической реальностью, они начали переговоры относительно подготовки документа, который регулировал бы этот процесс. В мае 1997 г. в Париже был подписан Основополагающий Акт о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО. В тексте документа говорилось о том, что обе стороны считают себя партнерами. На самом деле о партнерстве, которое, безусловно, предполагает, что стороны разделяют одну систему ценностей, речи в тот момент не могло и быть.
         Тогда российский политический класс искал как бы “компенсацию” за провал реформ внутри страны. На “роль” ответственного за этот провал был “назначен” Запад. Начались традиционные поиски внешнего врага - самым подходящим оказалась НАТО.
         На фоне такого внутриполитического контекста начал развиваться новый балканский кризис вокруг Косово. Во время переговоров в Рамбуйе между сербами и албанцами российские политики и дипломаты явно были на стороне Милошевича. Эта ситуация расходилась с той, которая сложилась в 1994 г., когда Россия и Запад выступили вместе в сдерживании этого балканского авторитарного лидера.
         Поддержав резолюцию Совета Безопасности ООН № 1199, Россия затем при обсуждении вопроса о предоставлении НАТО мандата ООН на проведение миротворческой операции в Косово использовала право вето.
         После начала воздушной операции НАТО против Югославии, российские официальные лица с энтузиазмом заморозили отношения с НАТО, аргументируя это тем, что именно Североатлантический союз нарушил Основополагающий Акт, развязав агрессию против суверенного государства и не приняв во внимание позицию России. Создалось впечатление, что некоторые представители российских политических и военных кругов ждали предлога, чтобы разорвать отношения по линии Россия-НАТО.
         Последствия для России были плачевными на многих направлениях. Во-первых, отношениям с Западом был нанесен колоссальный ущерб. Во-вторых, Китай и Индия, с которыми российские политики планировали выстроить некие стратегические фигуры (конечно, с антизападной направленностью) попытались избежать “объятий” России. В-третьих, страны ЦВЕ стали с еще большей силой стучаться в двери НАТО. В-четвертых, страны СНГ во время Вашингтонского саммита НАТО (в котором России отказалась участвовать) явно дистанцировались от позиции Москвы. Наконец, внутри страны это также не привело к формированию общенационального консенсуса - лидеры мусульманских республик в составе России (а мусульман здесь около 30 млн. человек) заняли ясную позицию, в соответствии с которой посылка российских волонтеров в Югославию может иметь следствием начало гражданской войны в России.

Новые акценты во взаимоотношениях
         Возможно, учитывая все это, с первых дней президентства В.Путина был взят курс на восстановление отношений между Россией и НАТО. В начале 2000 г. по инициативе тогда исполняющего обязанности президента России МИД РФ пригласил нового генерального секретаря НАТО лорда Робертсона посетить Москву. Визит состоялся в феврале 2000 г., результатом явилось решение обеих сторон (да, собственно, НАТО никогда их и не замораживала) постепенного восстановления отношений в рамках Основополагающего акта Россия-НАТО. Что стояло за этой инициативой Кремля?
         В то время в контексте нарастающей критики по отношению к России в связи со второй чеченской войной, исходящей от различных международных институтов (Совет Европы, ЕС, ОБСЕ) российский политический истеблишмент постарался (после ухода Б.Ельцина с поста президента) восстановить отношения с НАТО, которая предпочитала воздерживаться от жесткой критики политики России на Северном Кавказе, памятуя свой балканский опыт.
         Тогда, т.е. в начале 2000 г. новая кремлевская команда дала понять, что готова возобновить диалог с НАТО, пытаясь, таким образом, прорвать так называемый западный фронт, консолидирующийся на основе критического отношения к политике России в Чечне. Наблюдалась попытка “разменять” Чечню на Косово, и это отчасти удалось сделать. Звучит может быть и цинично, но в определенной степени вторая чеченская война помогла восстановить отношения России с НАТО.
         Кроме того, и это имеет принципиальное значение, будучи прагматическим политиком, В.Путин, по всей видимости, понял с самого начала своего президентства, что конфронтация с Западом противоречит российским национальным интересам, которые состоят в модернизации страны. Последняя же невозможна без западной финансовой и технической помощи.
         После первого визит генсека НАТО лорда Робертсона в Москву в течение достаточно длительного периода не наблюдалось практически никаких признаков восстановления отношений. И это объяснимо. Ведь тем чиновникам в ряде внешнеполитических и военных ведомств, которые с таким энтузиазмом совсем недавно замораживали отношения (а многие из них сделали свою карьеру на антизападнической позиции), на сей раз была дана иная команда, которая явно противоречила их внутренним убеждениям и установкам. Кроме того, представители российских политических и военных элит продолжают повторять, что в Альянс не могут быть приняты страны Балтии, которые, по их мнению, представляют собой так называемую «красную линию», за которую НАТО не может расшириться. Можно предположить, что возможное участие стран Балтии во второй волне расширения явится новым «яблоком раздора» или же «предметом торга» в отношениях Россия – НАТО, Россия – Запад.
         Тем не менее, в феврале 2001 г. в Москве было открыто Информационное бюро НАТО и в начале того же года была достигнута договоренность об открытии в Москве в 2002 г. военной миссии альянса.
         Оба этих события являются скорее символическими и пока свидетельствуют о наличии у российского политического руководства стремления наладить отношения с НАТО, чем о реальном партнерстве, которое так и не сложилось после подписания Основополагающего акта Россия-НАТО в 1997 г., ответственность за что несут обе стороны.

Причины неудавшегося партнерства
         Запад, включая НАТО, несет ответственность, во-первых, потому что поддерживал не определенную политическую линию в России, а отдельных политических лидеров, которые создавали иллюзию на Западе, что российские политические и экономические реформы идут в правильном направлении. Во-вторых, западные лидеры не учли психологическое состояние российского общества после развала Советского Союза.
         Россия несет свою долю ответственности, поскольку встала на путь “минимизации ущерба” от процесса расширения НАТО, а не выстраивания кооперативной модели отношений с альянсом. В течение ряда лет Россия фактически не принимала участия в программе “Партнерство во имя мира”. Наконец, Россия не пожелала использовать Основополагающий акт в полном объеме, что дало бы ей ряд преимуществ даже по сравнению с тогда приглашенными Чехией, Венгрией и Польшей.
         С того момента, когда в России началась дискуссия по вопросу расширения НАТО (в середине 90-х годов), проблематика, связанная с НАТО, превалировала в российском внешнеполитическом дискурсе, оставляя за скобками другие важнейшие проблеме, связанные с формированием европейской системы безопасности.
         И мало кто из представителей российского политического класса и военного истеблишмента задавался вопросом - а какова же природа трансатлантических отношений на нынешнем этапе развития международных отношений - природа, которая и делает НАТО привлекательной для большинства европейских государств.

Природа трансатлантических отношений
         Здесь уместно хотя бы вкратце проанализировать, а что же представляет собой НАТО сегодня.
         В эпоху холодной войны Организация Североатлантического договора представляла основу, на которой удалось решить или смягчить разногласия немцев с их соседями. К началу 80-х годов уже не существовало феномена франко-германского антагонизма, который на протяжении столетий был источником войн в Европе. Только благодаря интеграции, причем обеим ее составляющим (ЕС - социально-экономические и финансовые аспекты; НАТО - военно-политические), Франция и Германия превратились из противников в партнеров. Есть все основания говорить о примирении народов, которые в течение столетий жили в состоянии вражды.
         НАТО была в состоянии смягчить, а в ряде случаев и предотвратить прямые вооруженные конфликты между ее членами (греко-турецкие противоречия, связанные с Кипром).
         Когда окончилась эпоха глобальной конфронтации и встал вопрос об объединении Германии, это вызвало беспокойство ее соседей, что психологически было объяснимым. Они опасались, что в центре Европы вновь может возникнуть мощное национальное государство, способное угрожать малым и средним странам. И тогда большинство европейских стран, и с самого начала сама Германия, пришли к выводу, что решить эту проблему можно на основе военно-политической и экономической интеграции, которая четко определить права и обязанности всех сторон. Было признано, что именно НАТО способна стать своеобразным контрольным механизмом в случае возрождения германского национализма.
         Именно НАТО является гарантией от ренационализации политики безопасности, а военные средства в странах альянса развиваются под жестким политическим контролем.
         Организация Североатлантического договора обладает потенциалом консенсусной дипломатии, который, в свою очередь, базируется на политической культуре компромисса, характеризующей большинство стран Западной Европы. Все решения в НАТО принимаются на основе консенсуса и являются результатом так называемого “обтесывания” того или иного решения всеми участниками процесса, когда каждый имеет возможность вносить свои коррективы в то или иное предложение, согласовывать свои интересы с интересами других.
         В процессе принятия решений в рамках НАТО, в отношениях всех действующих сторон сказывается самосдерживающий эффект интеграции, который позволяет, во-первых, правильно интерпретировать интересы друг друга, и, во-вторых, создавать атмосферу доверия. Без преувеличения можно сказать, что НАТО создала новую природу отношений между своими членами.
         Помимо того, что НАТО является форумом для политических консультаций и координации действий, она продемонстрировала свои адаптационные способности к политически новым условиям, возникшим после окончания холодной войны. В 1991 г. страны-члены альянса определили основные направления своей союзной стратегии, основанной на отсутствии ранее обозначенного противника (СССР и ОВД) и сотрудничестве со странами бывшего “социалистического лагеря”. НАТО способствовала развитию многонациональных формирований вне ее рамок (франко-германский Еврокорпус, а затем польско-германо-датский корпус) и тем самым помогала решению проблемы европейской оборонной идентичности.
         НАТО постаралась найти ответ на ситуацию, сложившуюся в результате распада ОВД. Выступая вначале за сохранение этой организации - с тем, чтобы затем и НАТО, и ОВД трансформировались в панъевропейскую оборонную структуру - НАТО, поняв бесперспективность подобного развития событий, пошла на создание Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС), который в 1997 г. был преобразован в Совет евро-атлантического партнерства (СЕАП). Его цель с самого начала состояла в том, чтобы обеспечить членам бывшего ОВД возможность диалога, консультаций и реализации совместных проектов. ССАС-СЕАП стал своеобразным форумом для дискуссий, касающихся контроля над вооружениями, сотрудничества в сфере оборонных усилий, управления кризисными ситуациями, координации мер по поддержанию мира.
         НАТО продемонстрировала готовность совместно с ООН и ОБСЕ участвовать в операциях по поддержанию и восстановлению мира. На пороге 90-хгодов многие политики и эксперты выражали надежды, что ООН и тогда СБСЕ будут в состоянии решать проблемы европейской безопасности с помощью невоенных средств. Но действительность почти всегда оказывается намного сложнее и противоречивее, чем ее прогнозы. Столкнувшись с этой действительностью, представители и ООН и СБСЕ-ОБСЕ пришли к выводу, что НАТО с ее уникальной комбинацией политико-военных ресурсов остается необходимой для обеспечения безопасности в Европе.
         С середины 90-х годов НАТО сделала акцент на концепции кризисного урегулирования, что закреплено в ее новой стратегии, принятой в апреле 1999 г. Эта концепция включает в себя как предотвращение конфликтов, так и постконфликтную реабилитацию. Помимо этого, НАТО пытается найти ответы и на иные, качественно новые вызовы безопасности, имеющие трансграничный характер. В рамках ряда комитетов, таких как Комитеты по вызовам современному обществу, экологии, экономике разрабатываются программы, которые предусматривают поиски адекватных ответов на эти новые вызовы в сфере безопасности, с привлечением усилий не только стран-участниц Организации Североатлантического договора, но и всего мирового сообщества. Это открывает государствам-участникам по обеим сторонам Атлантики перспективу, позволяет им без страха смотреть в будущее, избегать в последующем непродуманной траты средств.
         Здесь уместно будет подчеркнуть, что экономический фактор является одним из тех, который позволяет цементировать евроатлантические отношения. Ведь интегрированные структуры альянса позволяют каждому из государств тратить значительно меньше на оборону по сравнению с тем, что они тратили бы, если бы выстраивали свою систему безопасности самостоятельно.
         Наконец, все члены альянса очень хорошо осознают, что формировать эффективно действующую систему безопасности в Европе можно только совместно с Россией. Это понимание зафиксировано практически во всех концептуальных документах НАТО, включая новую стратегию. Более того, одним из условий интеграции в НАТО стран Центральной и Восточной Европы является развитие потенциала сотрудничества с Россией и кооперативных отношений с ней в сфере безопасности.
         Все вышеперечисленные факторы цементируют отношения в рамках альянса, несмотря на наличие разногласий между союзниками, которые скорее являются вопросом тактики, но не стратегии НАТО. Вопросы, вызывающие разногласия, решаются в ходе политических дискуссий и дипломатических консультаций между ее членами, когда каждый из участников, безусловно учитывая свои национальные интересы, идет на определенный компромисс для достижения общих целей. Основополагающим является фактор реально существующего евроатлантического партнерства, основанного на принадлежности к единой системе ценностей.

События 11 сентября и их влияние на отношения Россия - НАТО
         Возвращаясь к отношениям Россия-НАТО позволю себе отметить, что новым моментом явилось развитие ситуации после 11 сентября 2001 г., т.е. после чудовищной по своим масштабам и уровню подготовки террористической атаки против Соединенных Штатов. Русская пословица гласит: “Не было бы счастья, да несчастье помогло”. Мне представляется крайне позитивным, что Россия поддержала антитеррористическую операцию США и их союзников. Ряд моих коллег-политологов высказывал мнение, что сделано это лишь для того, чтобы в обмен на оказанную поддержку Запад признал за Россией “свободу рук” на Северном Кавказе. Но, как представляется, в этом содержится лишь часть правды, так сказать первый побудительный мотив. Другая же ее часть состоит в том, что В.Путин, несмотря на позицию ряда представителей политической и военной элит, хочет совершить прорыв в отношениях Россия-Запад. По всей вероятности, к той части российского политического класса, которая сейчас участвует в процессе принятия решений, постепенно приходит осознание того, что России не занять достойное место на мировой цене, конфронтируя с Западом.
         Качественно новые вызовы безопасности, с которыми столкнулось мировое сообщество, требуют совместных усилий всех цивилизованных стран, Ни Соединенным Штатам с их мощным экономическим потенциалом, ни, тем более, России, в ее нынешнем состоянии, с ними не справиться. А учитывая, что впервые в российской истории сложилась уникальная ситуация, когда России нет реальной военной угрозы с Запада, но есть реальные угрозы с юга (исламский религиозный экстремизм) и с востока (китайский фактор, который серьезно проявится лет через 5-10), Россия не может себе позволить игнорировать реальные вызовы и угрозы ее безопасности и бороться с виртуальными.
         Последние пять-шесть лет отношений с западными институтами и отдельными странами (дискуссия по поводу расширения НАТО, косовский кризис, российско-американские отношения в связи с возможной модификаций договора по ПРО), тот “сухой остаток”, который Россия имела в результате курса на их обострение, когда по существу страна была близка к маргинализации или, вернее, самомаргинализации, показали, что будущее нашей страны связано со стратегическим партнерством с Западом, с выстраиванием системы безопасности совместно с западными институтами (включая НАТО), а не против них.

Реально ли членство России в НАТО?
         В этом контексте позволю себе коснуться активно обсуждаемого в последнее время вопроса о членстве России в НАТО. Вокруг него много спекуляций, недопонимания или просто непрофессионализма. Да, действительно, президент России какое-то время назад в очень осторожной форме высказал предположение, в будущем наша страна могла бы стать членом этого западного союза. Его высказывание сразу же вызвало всплеск эмоций, в основном негативного толка. Далее эта идея стала “вбрасываться” в общественное сознание россиян и опять-таки в очень осторожной форме обсуждаться российскими политологами и политиками в их беседах с западными коллегами. В том случае, если за этим стоит серьезное стремление нынешнего российского руководства интегрироваться в Североатлантический Союз, т.е. если за этим стоит изменение стратегического курса, а не тактический маневр, необходимо очень четко понимать следующее.
         Во-первых, если какая-либо страна, будь то Россия или Эстония, Литва или Украина, хочет вступить в альянс, ее руководство должно само обратиться к союзникам с официальной заявкой о членстве и лишь потом, при условии, что эта страна отвечает определенным нормам и стандартам НАТО, союзники после рассмотрения (иногда длительного) направляют ей приглашение присоединиться к ним. Подобная заявка уже сама по себе означает, что страна разделяет систему ценностей, на которой базируется евро-атлантическое сообщество и готова нести ответственность за соблюдение демократических норм внутри страны, за отношения с соседями, за безопасность союзников.
         Во-вторых, в рамках политического класса страны должен существовать консенсус по поводу данного решения и подобной ответственности, поскольку только при существовании такого консенсуса возможны реформы вооруженных сил, строительство гражданского общества и осуществление гражданского и демократического контроля над вооруженными силами (что нереально без существования подлинного гражданского общества, которое предполагает контроль последнего за действиями политиков и военных, а не только контроль политиков и военных над обществом).
         Без реализации гражданского и демократического контроля над вооруженными силами, т.е. без решения проблемы военно-гражданских отношений ни одна страна не может быть принята в НАТО, таковы условия существования этой организации.
         В-третьих, если наша страна хочет вступить в НАТО, то на ее территории не должно вестись военных действий. Иными словами, если Россия хочет интегрироваться в НАТО, она должна закончить войну в Чечне.
         Наконец, в-четвертых, поскольку российская государственная Дума пока еще не ратифицировала договоры с Литвой и Эстонией, она де-юре имеет с ними пограничные проблемы, что также является препятствием для ее вступления в НАТО.
         Когда же некоторые российские политики и политологи говорят о том, что для России должно быть сделано исключение, что она слишком много сделала для европейской безопасности в 90-е годы и поэтому НАТО должна обратиться к ней с приглашением о присоединении к Альянсу, это означает, что мы либо не готовы участвовать в этом союзе так сказать “на общих основаниях”, “на равных”, и хотим быть “равнее других”, либо недопонимаем природу атлантических отношений, что почти одно и то же.
         Если Россия в качестве стратегической цели ставит перед собой задачу присоединения к НАТО, то ей предстоит пройти долгий путь, связанный с внутренней трансформацией.
         Руководители альянса заявили, что двери НАТО открыты, подчеркнув при этом, что они открыты для всех. Но, по-видимому, НАТО и сегодня не готова интегрировать Россию: она не готова распространить статью 5 Вашингтонского договора на российские восточные границы, не готова инкорпорировать сложнейшие социально-экономические проблемы нашей страны, наконец, после высказываний ряда российских политиков о том, что “НАТО - это преступная организация”, сделанных в ходе косовского кризиса, не готова поверить, что все это правда, что это долгосрочная стратегия, а не тактический маневр.
         Представляется, что на сегодняшний день реально и целесообразно говорить пока не о членстве России в НАТО, а о некоем договоре между НАТО и Россией, т.е. о юридически обязывающем документе, который может прийти на смену Основополагающему акту Россия-НАТО (т.е. политически обязывающему документу). В договоре могли бы быть обозначены принципы взаимоотношений, направления сотрудничества, сферы совпадения интересов, определены возможности создания совместных структур (например, по борьбе с терроризмом, по предотвращению кризисов, постконфликтной реабилитации на Европейском континенте). В ходе реализации положений договора и Россия, и НАТО могли бы понять, готовы ли они к такому “браку по расчету” (которые, как известно, иногда оказываются более долговечными, чем “браки по любви”).
         Тот факт, что во время визита В.Путина в Брюссель в начале октября 2001 г. и встречи с Генеральным секретарем НАТО Дж.Робертсоном достигнута договоренность о создании некоего рабочего органа, который способствовал бы переводу отношений Россия-НАТО на качественно новый уровень, следует оценить как крайне позитивный. Сейчас главное, чтобы эта инициатива не ушла “в песок”, не растворилась в кабинетах бюрократии с обеих сторон. Россия может быть включена в процесс стратегического планирования (прежде всего в рамках программы “Партнерство во имя мира”), в обсуждение вопросов, связанных с производством определенных видов вооружений, с более активным участием России в миротворческих операциях и т.д.

О будущей системе европейской безопасности
         Систему европейской безопасности невозможно представить без России, да, собственно, никто и не стремится ее представлять без оной. Эту систему невозможно представить и без существующих международных институтов - НАТО, ЕС, ОБСЕ, Совет Европы.
         Сейчас политики различного ранга в разных странах говорят о создании новой системы безопасности в Европе и в мире. Говорил об этом и российский президент, выступая в Германском бундестаге в сентябре 2001 г. Однако никто из них не расшифровывает, что под этим следует понимать. Что касается российского президента, то можно предположить, что он имеет в виду участие России в процессе принятия решений относительно наиболее значимых проблем европейской безопасности. Что же касается его западных коллег, то они, скорее всего, имеют в виду две вещи: во-первых, адаптацию вышеперечисленных институтов к новым условиям и, во-вторых, правильную расстановку приоритетов, создание доверительных отношений и расширение сотрудничества с Россией.
         Адаптация международных институтов, по-видимому, предполагает усиление политической составляющей военно-политического союза НАТО, что, прежде всего, предусматривает предотвращение кризисов и отдельных актов терроризма в Европе, дальнейшее формирование так называемой европейской оборонной идентичности в рамках Европейского союза, которая будет не конкурировать с НАТО, а дополнять ее опять-таки в процессе предотвращения кризисов и кризисного урегулирования.
         Что касается роли ОБСЕ, то она предполагает мониторинг кризисных ситуаций, дальнейшее развитие гуманитарных (права человека и национальных меньшинств) и экономических аспектов безопасности. Роль и место Совета Европы должны оставаться неизменными: обсуждение вопросов, связанных с нарушением прав человека, т.е. Совет Европы должен оставаться “совестью” континента, а подобные категории, как известно, не подлежат модернизации.
         Хочется надеяться, что многие российские политики уже поняли, что пора расставаться с иллюзиями, связанными с тем, что, якобы, систему европейской безопасности можно сформировать вокруг единого центра - ОБСЕ, - и приняли существующие реалии, т.е. полицентричность системы. Лишь признавая реальность, а не убегая от нее, разрабатывая новые подходы к существующей ситуации, а не повторяя заклинания типа “мы этого не допустим никогда”, ведя переговоры, а не уклоняясь от них, развивая практику рабочих контактов по сложнейшим вопросам европейской безопасности со всеми актерами международной политики (как институтами, так и государствами), можно обеспечить России достойное место в Европе и мире.

Россия и европейские институты
         В заключение хотелось бы подчеркнуть, что Россия не сможет выстроить нормальные кооперативные отношения ни с одним из международных институтов в Европе вне контекста отношений с другими институтами. Это прежде всего касается НАТО и ЕС. В 1999-2000 годах в связи с косовским кризисом и последовавшим за ним решением европейцев сформировать общую европейскую политику в сфере безопасности и обороны и создать так называемые европейские силы быстрого реагирования, а также в связи с решением американцев создать национальную ПРО в среде российских политических и военных кругов возникло искушение (являющееся реликтом “холодной войны”) “вбить клин” между атлантическими союзниками, “сыграть” на так называемых трансатлантических противоречиях, разделить Запад на “хороший” (ЕС) и “плохой” (НАТО).
         Представляется, что это одна из тех ловушек в сфере внешней политики, в которую мы сами себя чуть не загнали и из которой было бы очень трудно выбираться. Можно сказать и иначе - это одна из иллюзий, которая мешает реальному восприятию действительности, а, следовательно, трезвым оценкам и продуктивному выстраиванию внешнеполитической линии.
         Что касается так называемых трансатлантических “противоречий”, то да, действительно, отношение Соединенных Штатов к усилению Европы всегда было амбивалентным: с одной стороны, они содействовали этому усилению, а с другой, - опасались его. Справедливости ради стоит напомнить, что никто иной, как тогдашний американский президент Дж.Ф.Кеннеди в 1962 г. был первым, кто заявил о необходимости создания двух опор НАТО - американской и европейской. Однако американцам всегда удавалось преодолеть в себе эту двойственность и сфокусировать усилия на помощи Европе, поскольку они отдавали себе отчет в том, что это укрепляет евро-атлантическое сообщество и содействует продвижению ценностных демократических установок.
         Что касается разделения Запада на “хороший” и “плохой”, то подобные усилия абсолютно бесперспективны, поскольку большинство стран-членов ЕС являются членами НАТО.
         Учитывая все это, продуктивными, с точки зрения интересов России, могут быть следующие шаги. Во-первых, при выстраивании отношений с зоной “евро” делать акцент не на ее антиамериканской направленности, а на том, что отношения с ЕС являются приоритетом российской внешней и внешнеэкономической политики. Во-вторых, при выстраивании отношений с ЕС в области безопасности и обороны не рассматривать общую европейскую политику (GSDP) в этой сфере как антипод НАТО, но попытаться работать в конструктивном русле: прежде всего определить те сферы совпадения интересов - а это прежде всего урегулирование кризисов - которые в будущем могут привести к реальному, а не декларативному партнерству. Наконец, в-третьих, при налаживании отношений с НАТО стремиться выйти на такой уровень отношений, который можно было бы определить не только как партнерские, но как союзнические отношения.
         Отвечая на вопрос, вынесенный в заголовок статьи, хотелось бы подчеркнуть, что многое будет зависеть от политической воли обеих сторон. НАТО, по-видимому, следует пересмотреть практику, когда в рамках Совместного постоянного Совета Россию как бы ставят перед фактом уже принятого решения и стараться вовлекать ее в процесс принятия политических решений, влияющих на ситуацию на Европейском континенте в сфере безопасности, учитывая при этом озабоченности нашей страны. Российской стороне необходимо избавиться от синдрома державы, “потерпевшей поражение” в холодной войне и научиться воспринимать новые реалии без истерики, четко формулировать свои озабоченности и опасения, связанные с развитием ситуации в Европе в сфере безопасности, и кооперативно решать проблемы, учитывая при этом уровень интегрированности европейских государств, достигнутый в ходе реализации самого амбициозного и самого удачного европейского проекта второй половины ХХ столетия, имя которому европейские интеграционные процессы.


Список литературы:
1. Галичин И. Принимать НАТОщак // Сегодня. – М., 2000. - 6 марта.
2. Гольц А. В НАТО по нужде // Итоги. – М., 2000. - № 11. – С. 26.
3. Бабаева С. Английский за колючей проволокой // Известия. – М., 2001. – 28 сент.
4. Бабаева С. Расшириться и подружиться // Известия. – М., 2001. – 13 октября.
5. Петровская Ю. Сближение – да, смягчение – нет // Независимая газета. – М., 2001. – 3 октября.
6. Григорьев Е. Призрак России в НАТО бродит по Европе // Независимая газета. – М., 2001. – 2 октября.
7. Хикматов Т. А мы им – патроны // Известия. – М., 2001. – 28 сентября.
8. Бабаева С. Второй фронт через посредников // Известия. – М., 2001. – 27 сентября.
9. Волкова М. Второй фронт президента // Независимая газета. – М., 2001. – 26 сентября.
10. Верлин Е. Надо ли в НАТО // Эксперт. – М., 2001. – 3 сентября.
11. Иванов И. Россия в мировой политике // Международная жизнь. – М., 2001. - № 5.
12. Рогов С. Векторы безопасности 2001 года // Независимое военное обозрение. – М., 2001. – 12 января.
13. Бабусенко С. Москва между Востоком и Западом // Независимая газета. – М. 2001.
21 июня.

Print version
EMAIL
previous RUSSIA AND FURTHER NATO ENLARGEMENT |
Tomas Urbanec
У НАС ПРОБЛЕМА. КАК ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ЕЕ РЕШАТЬ? |
Петр Вагнер  & Димитрий Белошевский
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.