ISSUE 2-2003
INTERVIEW
Tomas Urbanec
STUDIES
Дмитрий Ольшанский Елена Киселева Владимир Воронов Михаил Пашков  & Валерий Чалый
RUSSIA AND KOREA
Евгений Сергеев Владимир Альтов
OUR ANALYSES
Олег Панфилов
REVIEW
Ярослав Шимов
APROPOS


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
REVIEW
ПУТИНСКАЯ РОССИЯ: НЕОКОНЧЕННЫЙ ПОРТРЕТ
(Lilia Shevtsova. Putin’s Russia. Carnegi Endowment for International Peace, Washington D.C., 2003. – 306 p.)
By Ярослав Шимов | историк и журналист | Issue 2, 2003

     Тому, кто ищет «жареных» и просто неизвестных доселе фактов или же стремится открыть для себя некие новые общественно-научные концепции, вряд ли стоит открывать «Путинскую Россию». Ни того, ни другого в новой книге известного российского политолога, ведущего сотрудника российского отделения Фонда Карнеги Лилии Шевцовой нет. Зато в ней есть тщательное до дотошности описание последних месяцев правления Бориса Ельцина и первых трех лет пребывания у власти Владимира Путина, а также подробный анализ основных политических процессов, протекавших в России на рубеже ХХ – XXI вв. Этот анализ проведен со стандартно-либеральных, «западнических», как говорят в России, позиций, но в то же время не лишен многомерности и отражает противоречивость и неоднозначность того, что происходит в современной России. Тему своей работы и собственную задачу автор видит так: «Это история постоянного преодоления, вызовов и возможностей, способности извлекать уроки из поражений и делать новые промахи. Если мне удастся пробудить в вас интерес к разрешению русских загадок, моя задача будет выполнена» (с.5). Учитывая, что англоязычное издание рассчитано на западного читателя, не слишком хорошо знакомого с деталями и подоплекой многих событий современной российской политической истории, можно сказать, что Л. Шевцовой удалось выполнить эту задачу более чем успешно.
     Первые две из девяти глав «Путинской России» посвящены политическим перипетиям последних месяцев ельцинской эпохи, итогом которых стал приход к власти нынешнего российского президента. Шевцова очень точно характеризует природу режима, установившегося в России во второй половине 90-х, при «позднем» Борисе Ельцине: «Ельцинская выборная монархия, действующая в условиях расслоившегося общества с коррумпированной бюрократией и слабыми силовыми структурами, не могла быть ничем иным как пародией... на авторитаризм 70-х – 80-х гг. Чтобы выжить, выборной монархии пришлось делить власть с влиятельными группами [элиты – Я.Ш.], постоянно совершать сделки, бороться со множеством ограничений и препятствий. В конце концов лидер, на первый взгляд выглядевший авторитарным, сосредоточившим в своих руках огромную власть, на деле оказался лишь квази-авторитарным» (с.64). В то же время автор отдает должное историческим заслугам первого президента России: «...При нем Россия избежала сценариев, разрушительных для нее и для всего мира... Хоть он и руководил страной не настолько хорошо, как от него ожидали, однако сумел добиться того, что закат ядерной сверхдержавы и первая стадия переходного процесса прошли мирно. Цена трансформации для миллионов россиян оказалась очень высокой. Но она могла быть намного выше» (с.66). Не подвергая сомнению истинность последнего утверждения, отмечу, что перед нами – пример умозаключения, очень характерного для современного русского человека: да, было плохо, очень плохо, но ведь могло быть и хуже! В 90-е годы россияне стали заядлыми пессимистами и уже не пеняют власть предержащим на то, что те не сумели осуществить лучшие варианты развития страны, а наоборот – благодарят их за то, что удалось избежать вариантов наихудших. Между прочим, само это настроение – один из печальных итогов ельцинской эпохи.
     Не удержусь и от еще одной довольно обширной цитаты – поскольку здесь автор, на мой взгляд, исчерпывающе отвечает на вопрос, который часто возникает у жителей Запада и Центральной Европы, наблюдающих за событиями в России: а почему, собственно, трансформация в бывшей советской империи не пошла по относительно ровной центральноевропейской дорожке? «Россия не пошла по пути Польши и Чехословакии, где был заключен пакт между основными политическими силами и произошло мирное разделение власти между старой и новой элитами, – пишет Лилия Шевцова. – В России антикоммунистическая оппозиция была слишком слабой, а номенклатура – чересчур сильной для того, чтобы реформы были проведены на основе консенсуса. Ирония и драма российской посткоммунистической трансформации – в том, что ее мотором и фундаментом явился истеблишмент советских времен» (с.62). Из рядов этого истеблишмента вышли как Борис Ельцин, представлявший первый эшелон бывшей партийно-советской номенклатуры, так и Владимир Путин – представитель номенклатурной «галерки», скромный полковник госбезопасности. Однако именно ему выпал счастливый билет, и он стал преемником одряхлевшего патриарха российской политики, чья осень затянулась настолько, что в 1999 году в необходимости его ухода были уверены даже ближайшие соратники, члены могущественной кремлевской Семьи.
     Закулисным интригам, результатом которых стало вознесение Путина к вершинам власти, в книге Шевцовой уделено немало места. Однако более интересными представляются последующие главы «Путинской России», в которых автор дает характеристику нового лидера России как политика и человека. Это непростая задача, поскольку Путин, пришедший в Кремль как олицетворение надежд людей самого разного социального положения и убеждений, от радикальных националистов до либералов, во многом остается неразгаданным до сих пор. Выходец из КГБ, он проявил достаточную гибкость мышления и прагматизм для того, чтобы заметно улучшить отношения России с Западом, которые сейчас находятся на уровне, невиданном со времен Михаила Горбачева. Бывший помощник «демократа первой волны» Анатолия Собчака, Путин, однако, оказался почти лишен либеральных наклонностей во внутренней политике, предпочитая «укрепление вертикали власти» и сугубо бюрократическое государственное строительство последовательной демократизации российской жизни. Закрытый, даже несколько замкнутый человек, президент за три с половиной года у власти так и не стал по-настоящему публичным политиком, но при этом умудрился сохранить популярность в обществе, которой может позавидовать большинство мировых лидеров. Словом, загадок, связанных с Владимиром Путиным, множество, и Лилия Шевцова уделяет внимание многим из них.
     Однако главным объектом авторского интереса остается не столько лидер, сколько управляемая им страна и та система политических институтов, которая складывается – можно сказать, уже практически сложилась – в России при Путине. По справедливому замечанию Шевцовой, «Ельцин, подобно китайским лидерам, позволял расцветать тысяче цветов. Путин же хочет засеять поле лишь одной культурой» (с.97). Путинской «управляемой демократии», как и ельцинскому популистскому квази-авторитаризму, недостает одной из основ демократии подлинной – превалирования власти закона и институтов, составляющей суть принципа правового государства, над политической целесообразностью и произволом отдельных лиц. Особенно ярко проявляется это при сопоставлении фигуры и роли Путина с генералом де Голлем, с которым одно время было модно сравнивать второго президента России: «Де Голль выступил в роли стабилизатора совершенно иной политической реальности, которая включала в себя структурированное общество с системой противовесов. Он не ограничился стабилизацией, но запустил механизм многосторонней трансформации, создав Пятую республику... Для голлизма в России необходим не только новый де Голль, но и подобные французским традиции борьбы за свободу и человеческое достоинство» (с.172). Ничего подобного в современной России не существует. Поэтому Путин и его окружение зачастую вынуждены прибегать к авторитарно-бюрократическим методам достижения своих целей, проводить реформы «сверху», не дожидаясь импульсов «снизу», от самого общества, ибо их можно и не дождаться. Но, с другой стороны, именно такие методы руководства по душе путинской команде, состоящей главным образом из бывших военных, сотрудников спецслужб и советских чиновников средней руки. За 12 лет после падения СССР эти люди приобрели некоторые новые привычки и усвоили некоторые новые идеи, однако в глубине души остались теми же «винтиками» всесильной государственной машины, не знающими иной идеологии, кроме этатизма, авторитаризма и патернализма.
     «Путинская Россия» многое говорит не только о путинской России, но и о российских либералах, к числу которых, несомненно, принадлежит и автор книги. Эту не очень многочисленную и в наши дни уже не слишком влиятельную часть общества, ориентированную на западные либерально-демократические стандарты, можно, наверное, назвать главными проигравшими современной России. И ельцинский, и путинский режим весьма далеки от либеральных представлений о том, какой должна быть Россия. Либералы с самого начала эпохи реформ из-за своей немногочисленности находились в положении обороняющихся и были вынуждены настолько часто поступаться принципами ради частных уступок, которых им время от времени удавалось добиться от бюрократической власти, что это отступление (или отступничество?) от принципов понемногу превратилось в их вторую натуру. «...Во имя экономических результатов либеральные реформаторы отказались от чрезвычайно важного принципа либеральной демократии: системы сдержек и противовесов, обеспеченной сильными [государственно-правовыми – Я. Ш.] институтами» (с.20). В результате в жертву оказались принесены не только либеральные политические принципы, но и экономические реформы (в начале 90-х – Егора Гайдара, десять лет спустя – Германа Грефа). Ведь в рамках «управляемой демократии» авторитарно-номенклатурная власть может легко «прикрыть» либеральные эксперименты в любой момент, который покажется ей, власти, подходящим по политическим соображениям.
     Тем не мене многие либеральные иллюзии, сохраняющиеся на протяжении всего посткоммунистического периода, нашли свое отражение в книге Лилии Шевцовой. Так, автор «Путинской России» обвиняет правящую элиту, или, как она её называет, «политический класс», в том, что он «не готов отказаться от привычки регулировать всё что можно, от патернализма и теневых комбинаций» , а также «преодолеть ностальгию по имперскому прошлому» (с.265). В то же время автор не хочет замечать очевидного факта: особенности, недостатки и предрассудки российского «политического класса» в целом соответствуют состоянию умов большей части российского общества! Правда, в одном месте Шевцова проговаривается, отмечая, что «нет признаков наличия в нынешней России влиятельных сил, способных оказать достаточно мощную поддержку совершенно новому, демократическому режиму» (с.272). Российское общество инертно, и в настоящий момент его вполне устраивает противоречивая путинская стабилизация. Важнейшими слагаемыми последней являются, на мой взгляд, усталость самого общества от экспериментов ельцинской эпохи, бюрократическая привычка российской элиты к дисциплине и иерархии, благоприятная конъюнктура мировых рынков энергоносителей, позволяющая экономике России спокойно идти по накатанному экстенсивному пути, и, наконец (но далеко не в первую очередь), политические способности Владимира Путина, который пока ухитряется сочетать роль политически нейтрального «отца нации» внутри страны с прагматичным, осторожным и весьма здравым поведением на международной арене.
     Лилия Шевцова (вместе со многими российскими либералами) явно ожидает от Путина большего. По ее мнению, «личная власть в России – атавистический пережиток прошлого, и пришло время мирным путем избавиться от нее. Если Путин хотя бы отчасти понимает это и если у него хватит мужества решить эту проблему, он войдет в российскую историю как Лидер-Преобразователь» (с.272). Такой взгляд представляется мне чрезмерно оптимистичным. Россия, это пограничье Запада и Востока, вряд ли готова к трансформации в обычную западную демократию, а может быть, и вовсе неспособна на это. (Последнее, как мне кажется, не хорошо и не плохо – это просто данность, следствие географического положения и тысячелетней истории страны). Попытка быстрого «ухода на Запад» может лишь вновь раскачать потрепанную недавними бурями российскую лодку, как это уже случилось при Горбачеве. В то же время от нынешнего президента можно было бы ожидать выполнения двух весьма сложных, хоть и не столь масштабных задач: во-первых, превращения нынешнего партнерства России с Западом в долговременный стратегический союз и во-вторых, модернизации российской экономики, ее избавления от пагубной зависимости от сырьевого сектора. Уже в случае успешного выполнения этих задач путинская Россия превратилась бы в стабильную и относительно благополучную страну, а Владимир Путин занял бы место рядом с выдающимися русскими реформаторами прошлого – Петром Великим и Александром Освободителем. Хватит ли у него для этого сил и решимости, мы узнаем после президентских выборов 2004 года, которые, если не случится какой-либо неприятной неожиданности или катастрофы, нынешний лидер России, несомненно, выиграет.

Print version
EMAIL
previous НЕСКОЛЪКО ЗАМЕТОК ПО ПОВОДУ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ МОСКВЫ В ЧЕЧНЕ |
Олег Панфилов
ЧТО ВИДИТ ВАЦЛАВ ПРАВДА? WHAT DOES VACLAV PRAVDA SEE?
PRESIDENT PUTIN’S THREE YEARS IN OFFICE, AND RUSSIAN PUBLIC OPINION
|
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.