ISSUE 2-2002
INTERVIEW
Александр Куранов
STUDIES
Иван Задорожнюк Екатерина Щеткина
RUSSIA AND ...
Виктор Коган-Ясный Илья Гайдук Игорь Некрасов
OUR ANALYSES
Yurai Marushiak Владимир Воронов
REVIEW
Роман Майоров
APROPOS
Игорь Некрасов
NEW POINT OF VIEW
Olga Homolova


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
APROPOS
НЕКРАСОВСКИЙ ВОПРОС
By Игорь Некрасов | начальник пресс-службы корпорации Росконтракт, Российская Федерация | Issue 2, 2002

       Главные герои поэмы Николая Некрасова – мужики. Их семеро, все крестьяне. Поэт Некрасова назвал своих героев так, как и было положено в конце девятнадцатого века: Роман, Демьян, Лука, Иван, Митродор, Пахом, Пров… Им так и не удалось встретиться со всемогущим российским чиновником, добраться до столицы, дабы задать свой главный вопрос, а также увидеть царя. Литературные критики пытаются объяснить, что «замысел поэмы относится к началу 1860-х, к тому рубежу двух эпох, когда кончалось крепостничество. И начиналось исполнение грандиозного замысла преобразования русского села. «Эй! Скатерть самобранная! Попотчуй мужиков!», - кричали фантастическому изобретению крестьяне из поэмы Некрасова. В России начала XXI века функции самобранной скатерти научились исполнять коммерческие организации. Одна из них носит название «ОГО» (Общество государственного обеспечения зерном). «Русский вопрос» расспрашивает генерального директора компании «ОГО-Агропром» Алексея Дюмулена. Его французская фамилия переводится на русский как «Мельник». Он долгое время работал в Институте США и Канады. Прекрасно знает современную Америку. Подавал блестящие надежды. Защитил диссертацию. Кстати, здание его академического института находится в Хлебном переулке. Там во времена Ивана Грозного обосновалась слобода хлебопёков. Сорокалетний Дюмулен улыбается. Считает, что такого количества совпадений его научная карьера просто не выдержала. Алексей Дюмулен уже почти четыре года занимается бизнесом переработки зерна.

       Как бы Вы сами позиционировали компанию – как исключительно российскую, как европейскую или как компанию, работающую в американском стиле? Спрашиваю Вас об этом и как коренного москвича с “мукомольной” французской фамилией, профессионально занимавшегося экономическими проблемами Соединенных Штатов?

       Отвечу словами популярного в начале прошлого века на Западе дизайнера Владимира Татлина. Он призывал стремиться “не к новому, не к старому, а к нужному”. Когда-то Иосиф Бродский сравнивал российское сельское хозяйство с американским общественным транспортом: “так же нерегулярно работает и так же скверно функционирует”. О руководимой мной компании так сегодня никто не скажет. Даже нобелевский лауреат…По-моему, в нашей компании удалось собрать всё лучшее от европейского, американского и российского стиля как производства, так и управления. Мне нравится американский вкус эксперимента, жесткий прагматизм американцев, а также присущий им высокий уровень адреналина в крови. Но, дополню словами Достоевского, для русского Европа необходима как воздух, мы чувствуем едва ли не болезненнее самих европейцев. Кроме этого традиционной “хвори”, в последнее время у нас появилась еще одна болезнь: мы столько говорим о нефти и газе, что едва ли не упустили из виду, что в стране живет много образованных и изобретательных людей. И существует русский стиль, характерной чертой которого была и остается командность, вбирающие в себя гильдии купцов с их верой в честное слово, а также специфические российские цеховые отношения. Мне не нравится утрата этой сотворенной веками деловой культуры. Ведь до сих пор на Западе, когда хотят выразить презрение к некачественным товарам или услугам, говорят “русская работа”. Для того, чтобы реанимировать прежние нормы ведения бизнеса в России, требуется время. Мы еще не успели нарастить мускулы. Не обрели иммунитет.
       Вы упомянули мою французскую фамилию. Так вот, во Франции благодаря комбинации особенностей уникального климата, почвы, рельефа, а также развитым технологиям изготовления вина, именно французские сорта являются долгожителями и стоят так дорого. Кстати, во Франции виноделием как наукой занимаются уже больше 170 лет. Впрочем, остерегся бы идеализировать западный опыт. Мы еще страдаем от стереотипов. Поверьте, и во Франции, и в Америке капиталы зарабатывают нередко во многом благодаря отлаженной законодательной базе, политической стабильности и высокой платежеспособности населения. Так уж получается, что официально установленная ООН черта бедности в Европе – 120 долларов в месяц. А эта сумма в России является приличной зарплатой. Упомяну, впрочем, что у нас, современных российских бизнесменов сохранился замечательный пример для подражания. Да такой, что мудрить особенно не приходится. Достаточно обратиться к захватывающему опыту России, промышленные технологии еще совсем недавно заметно превосходили зарубежные. Дмитрий Менделеев в конце девятнадцатого века посетил первый в Соединенных Штатах нефтеперегонный завод в Пенсильвании. Вернувшись на родину, сказал, что не увидел у американцев ни следов изучения, ни внимания, ни стремления к совершенству.

        В связи с грядущим вступлением России во Всемирную Торговую Организацию неминуем вопрос: могут ли западные специалисты аграрного бизнеса обрести специфический русский контекст, и есть ли у нас то, чему Вы сегодня могли бы у них поучиться?

       Очень модный вопрос. Извините, но чёткого ответа на него дать пока не смогу. Многое следует подсчитать и взвесить. Хотя считаю, что вступление в ВТО России – необходимый шаг. Ведь в российском торговом обороте доля стран-членов ВТО составляет 85 процентов. Российская специфика в отечественном агропроме, безусловно, сохранится. Потому что российским реформам сельского хозяйства в нынешнем году исполнилось ровно сто лет после того, как в феврале 1902 года под предводительством министра финансов Сергея Витте было учреждено “Особое совещание о нуждах сельского хозяйства”. Через четыре года будет отмечаться еще один столетний юбилей: в ноябре 1906 года к реформам Витте приступил российский премьер-министр, ставший в последнее время поистине культовой фигурой, Петр Столыпин. Всего за половину отпущенного ей срока – ведь реформе села по столыпинским планам отводилось двадцать лет, - появилось и окрепло частное земледелие. До 1917 года нашей стране удалось на треть увеличить производство хлебов. В современной России реформы продолжаются также около десяти лет, однако Столыпину, а не нам удалось в сжатые сроки превратить Россию во второй после Германии центр сельской кооперации. В начале прошлого века по экспорту зерна наша страна стала абсолютным лидером.
       Сегодня мы имеем дело с разрушенным сельским хозяйством, из которого буквально выбит генетический фонд. К селу у нас относятся как и прежде. Как к отрасли третьего, хуже того – какого-то запредельного сорта. Достаточно отъехать от Москвы на сто километров в любую сторону, зайти в коровник и всё понять. Нам приходится многое наверстывать и целые исторические пласты преодолевать с небывалой скоростью. И мы наверстываем. И делаем свое дело не как удачливые рекордсмены, а как патриоты своей страны - с болью, с искажениями и, что греха таить, с ошибками. Мы слишком многое пропустили, едва ли не три поколения оказались оторванными от мирового развития. Быть может, это прозвучит парадоксально, но именно по этой причине я убежден, что и люди у нас крепче, сильнее, надежнее, чем где бы то ни было еще, поскольку они справляются с трудностями. Потенциал роста, заложенный в каждом работающем на земле, – будь то фермер, частная корпорация, государство или бывший директор колхоза, - в нашей стране мощнее, чем на Западе или в Америке. Вот этому они могли бы у нас поучиться. Читая одну из деловых газет, сделал открытие: в заметке говорилось о том, что изменить климат российского бизнеса, заставить «шевелиться» рынки страны сумеют не заурядные менеджеры, а своего рода управленческие спецназовцы. Мне понравилось это выражение. Я его запомнил.
       При всей сложности проблем российского агропрома, не буду утверждать о том, что именно наша компания была первой в своей готовности инвестировать в сельское хозяйство. Это делали и делают и другие крупные корпорации страны. Почти 95 процентов всех вложений в отечественный сельскохозяйственный сектор осуществляет российский бизнес. Но тут возникает новый вопрос. Он касается воспроизводства специалистов, которых не привезешь с собой из-за границы. Проблема в том, что за регресса и деградации села фактически рассыпалась система подготовки кадров. И все те, кто мог уехать из деревни, уже давно перебрался в город. По-моему, сегодня перед нашей страной стоит актуальнейшая проблема создания стимулов возвращения людей в село. С четким пониманием того, что эта отрасль развивается по другим законам, нежели нефтяная или цветная металлургия. В российское сельское хозяйство надо приходить надолго. Скорее всего, навсегда. Иначе ничего не получится. Между прочим, даже на Западе признаются, что мелкие фермеры – это большая головная боль. В богатых по российским меркам странах Европейского Союза уровень государственной поддержки на гектар пашни в 60 раз выше, чем в России. Это тоже к слову о специфическом российском контексте.

        Уместен ли анализ такого явления как "уникальное российское сельское хозяйство" или нужен какой-то иной подход понимания аграрных проблем и решений в нашей стране? И какой именно?

        Кому-то на селе до сих пор трудно отвыкнуть от советской модели сельского хозяйства с ее грёзами о дотациях и вечными списаниями долгов. А кому-то безразлично, что пятая часть урожая теряется за счет некачественной техники. Даже если этот урожай – рекордный. С 1999 года российское село стало объектом пристального интереса и массированного десанта российских частных предпринимателей. В прошлом году мы пожинали плоды коллективной экспансии отечественного капитала: сельское хозяйство заняло второе место в России по темпам роста финансового результата. Первую строчка заняла розничная торговля с мощно развивающимися торговыми сетями. Итак, ситуация на селе меняется. Но, как уже говорил, не благодаря инвестициям или рекордам, а вопреки многим обстоятельствам, которых быть не должно. Увы, с укоренившимися традициями в нашей стране бороться непросто. Вам, кстати, известно о том, что в Европе клады прятали в потаенных местах только в случае опасности. А в нашей деревянной стране деньги прятали всегда. Для меня открытием было узнать о том, что именно на Руси нашли специальную форму для хранения клада, которую назвали кубышкой. И сельское хозяйство до недавних пор очень напоминало эти буквально “мёртвые” деньги, спрятанные от пожаров и лихих людей, никогда толком и не работавшие. Это неправильно. Надо выбить деревянную пробку, расковырять воск и заставить деньги “крутиться”. У наших людей умелые руки. И мозги не хуже, чем у французов или американцев. Мы готовы ставить рекорды. И, скажем, наше масло, а не только ракеты и балет, славится во всем мире. Скажу еще об одном регионе России, которым можно гордиться и который довелось неплохо узнать – об Астраханской области. Так называемые астраханские “чёрные земли” славятся своими идеальными пастбищами, на которых даже зимой растет трава. Очень надеюсь, – и эту надежду разделяют со мной власти Астраханской области, - что скоро наступит то время, когда пользоваться столь щедрыми дарами природы нашей страны мы научимся по-хозяйски. К сожалению, и этот случай можно отнести к одной из главных проблем из разряда “выбитого генетического фонда”. Но настоящий Хозяин появится. Непременно появится.

        Алексей, кому, наш Ваш взгляд, в России жить хорошо? Мой однофамилец Николай Некрасов задавал этот вопрос во второй половине девятнадцатого столетия так: ««Кому живется весело, вольготно на Руси?»

       Отвечу главным правилом маркетинга, которое гласит: “Лучше быть первым, чем лучшим”. Именно тем, кто ставит перед собой такие амбициозные задачи, жить не только хорошо, но еще и интересно… Поверьте мне, Россия ничем не отличается от других стран.

Print version
EMAIL
previous ЧTO BИДИT ? - WHAT DOES ZDENEK SHAMAL SEE?
Prejudices of a Heretic
|
DREAM OF A GODLESS COUNTRY. ANTI-RELIGIOUS AND ATHEISTIC PROPAGANDA IN SOVIET RUSSIA IN THE 1920s |
Olga Homolova
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.