Russkiivopros
No-2012/1
Author: Петр Грусс

ВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО НАБЛЮДАТЕЛЯ В РОССИИ

Миссии наблюдения за выборами уже третье десятилетие являются одним из самых эффективных инструментов международного сообщества по оценке соблюдения  демократических стандартов в отдельно взятых государствах. Страны-участники Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) договорились в 1990 году о создании Бюро по свободным выборам, полномочия которого были расширены в 1992 году, и эта структура трансформировалась в Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ). В пространстве 56 стран-участников ОБСЕ проводило БДИПЧ уже более 150 миссий наблюдения за выборами, участие в которых принимало около 35 тысяч международных наблюдателей.

Последние миссии ОБСЕ/БДИПЧ работали в России, куда приехали по приглашению Центральной избирательной комиссии (ЦИК) РФ. На основании политического решения руководства Российской Федерации международному наблюдению были открыты  подготовка и проведение парламентских выборов в декабре 2011 года и президентских выборов в марте 2012 года. Самым миссиям по наблюдению за выборами предшествовали переговоры ОБСЕ/БДИПЧ с ЦИК РФ по административно-организационным вопросам, включая самый чувствительный с политической точки зрения вопрос: сколько международных наблюдателей можно включить в состав миссии?

На прошлых выборах в 2007/2008 годах из-за конфликта по поводу численности международных наблюдателей ОБСЕ/БДИПЧ отказалась провести миссии в России. На этот раз компромисс был достигнут, хотя переговоры были нелегкими. ОБСЕ/БДИПЧ предложила прислать на выборы 200 краткосрочных и 60 долгосрочных международных наблюдателей. Председатель ЦИК РФ Владимир Чуров дал понять, что считает это число избыточным, напомнив, что в другие страны ОБСЕ/БДИПЧ отправляет значительно меньшие наблюдательные миссии.[1] В средствах массовой информации господин Чуров твердо и ясно заявил: «Оптимальной я считаю разумную цифру, а разумной - оптимальную».[2] Несмотря на это уравнение со всеми неизвестными,  ОБСЕ/БДИПЧ и ЦИК РФ справились с упражнением по высшей математике и договорились о приглашении 160 краткосрочных и 40 долгосрочных международных наблюдателей.

Рабочие будни международного наблюдателя

Наблюдатели БДИПЧ должны быть гражданами государств-участников ОБСЕ, за исключением страны, в которой проводятся выборы. В миссиях могут принимать участие две основные категории международных наблюдателей: долгосрочные наблюдателии краткосрочные наблюдатели. Долгосрочные наблюдатели в течение 6-8 недель находятся в определеной области и поддерживают профессиональные отношения с местными властями, представителями избирательных органов, представителями политических партий или кандидатов на пост президента и соответствующими неправительственными организациями. Они должны иметь возможность провести независимый анализ предвыборной обстановки на территории определеной области, который потом будет включен в общий отчет ОБСЕ/БДИПЧ.

Краткосрочные наблюдатели запрашиваются в ноте, рассылаемой всем государствам-участникам ОБСЕ. В ноте БДИПЧ просит о направлении лиц с соответствующим опытом наблюдения за выборами. Как правило, краткосрочные наблюдателинаходятся в стране в течение примерно одной недели. Размещаются группами по два человека и наблюдают за процессом голосования и подсчета голосов в день выборов. Они размещаются в соответствии с планом, который обеспечивает обширное и достаточное присутствие наблюдателей на территории всей страны в день выборов.

Как правило, краткосрочные наблюдателиприбывают в страну примерно за четыре дня до выборов. Так это было раньше,  не стала исключением и моя «юбилейная» десятая миссия по наблюдению за выборами, которая одновременно была второй в России. На следующий день после прибытия всех краткосрочных наблюдателей в Москвусотрудники штаба миссии ОБСЕ/БДИПЧ проводили для нас однодневный брифинг. С наступлением вечера приблизился самый ожидаемый пункт программы: обнародование информации о составе каждой группы из двух наблюдателей и месте ее работы. В один момент человек узнает, с кем ему придется работать в течение следующей недели и куда его отправляют.  Повезло: не Владивосток напечатан рядом с моими Ф.И.О; а красуется название города в европейской части России. Обращаю внимание на Ф.И.О. напарника – все понятно, и национальность, и страна, только пол трудно определить. Через несколько минут меня знакомят с ним, и  этот вопрос снимается с первого взгляда.

Уже на следующее утро краткосрочные наблюдателинаправляются в места своего размещения. По нашей области будут  работать три группы. В аэропорту нас встречают двое долгосрочных наблюдателей, которые находятся здесь уже полтора месяца. Проводят с нами брифинг о ситуации в области и ознакамливают с результатами  своего наблюдения. Каждая группа краткосрочных наблюдателей закрепляется за двумя территориальными избирательными округами, в границах которых она будет работать в день выборов.

В нашем распоряжении имеется еще один день для ознакомления с местными условиями в намеченных районах наблюдения. Утром, за день до выборов, мы с напарником встречаемся с переводчиком и водителем, которых подобрали для нас долгосрочные наблюдатели. Поскольку английский язык является рабочим языком миссий ОБСЕ/БДИПЧ по наблюдению за выборами, все члены, включая долгосрочных и краткосрочных наблюдателей, должны владеть этим языком для устного и письменного общения. Напарник в школе русский язык не изучал, и ему услуги переводчика очень даже нужны. Я договориться могу, хотя акцент у меня почти эстонский, но во время работы общаюсь на английском. Не потому, что так приказано, а потому, чтобы напарника не ставить в т неловкое положение и не заставлять переводчика чуствовать себя лишним членом команды.

День выборов - это не кино

В день выборов краткосрочные наблюдателиначинают работать очень рано, наблюдая за открытием избирательных участков. В течение дня каждая мобильная группа, как правило, посещает десять избирательных участков. Затем выбирают один избирательный участок, на котором они наблюдают за процедурами закрытия участка и подсчета голосов. Потом ночью краткосрочные наблюдателиперемещаются в окружную избирательную комиссию и до утра наблюдают там за процессом суммирования результатов отдельных участковых комиссий данного  избирательного округа.

Как эти 24 часа проходят на практике? Благодаря ознакомительной поездке, проведенной за день до выборов, мы имели представление о состоянии дорог между населенными пунктами в районах нашего наблюдения. На основании этого было можно наметить маршрут и просчитать время для передвижения и для наблюдения в отдельных избирательных участках. За два часа до начала голосования мы выехали из областного города в направлении нашего района и, не доезжая до его границ, остановились в селе, где решили наблюдать за процедурой подготовки избирательного участка к открытию. До выхода из машины в холодное и темное утро наш водитель (с мобильником в руке) успел задать вопрос, в какой населенный пункт поедем дальше после здешнего наблюдения. Мы ответили, как положено: «поживем -  увидим»...

Неожиданное появление двух международных наблюдателей с переводчиком, менее чем за час до начала голосования, произвело на членов только что собравшейся участковой избирательной комиссии парализующий эффект. Процедура подготовки участка к открытию была приостановлена,  растерянный председатель и члены комиссии постоянно уходили в соседнее помещение к телефону. Через полчаса после нашего приезда в коридоре перед помещением участка был слышен  шум от появления нескольких человек. Через открытые двери донесся отрывок обращения  председателя участковой комисси к его коллегам: Разрешите мне представить Вам «Ивана Иваныча», нашего сотрудника ФСБ. «Иван Иваныч» устроился в дверях помещения участка и, изображая одного из первых избирателей, ожидающих в коридоре начала голосования, вел пристальное наблюдение за наблюдателями и за членами комиссии. Впоследствии их работа возобновилась, и процедура подготовки участка к открытию происходила организованно и в полном соответствии с законом.

После начала голосования наша мобильная группа двигалась дальше и пересекла границу намеченного района наблюдения. Направляясь к районному центру, мы остановились в одном селе, чтобы на следующем избирательном участке понаблюдать за процессом голосования. До выхода из машины наш водитель (с мобильником в руке) успел задать вопрос, в какой населенный пункт поедем дальше. Мы ответили,как положено: «поживем - увидим»... Наше появление на участке, к счастью, не парализовало работу избирательной комиссии, но ее председателя заставило откровенно нервничать. Через переводчика мы пытались обяснить ему, что на участке никаких нарушений не наблюдаем, и вся процедура происходит, как положено, но это никакого успокаивающего эффекта не произвело. С таким же результатом его пытались успокоить сами члены комиссии, в ответ которым председатель признался, что ноги у него дрожат, но присядет он только после отъезда международных наблюдателей. Не желая больше напрягать человека и первый (но не последний) раз ощущая неловкость оттого, что понимаю, о чем идет разговор, мы к радости присутствующих покинули участок.

Для следующего наблюдения мы выбрали избирательный участок в селе, которое находилось вблизи окружного центра. До выхода из машины наш водитель (с мобильником в руке) задал вопрос, в какой населенный пункт поедем дальше. Мы ответили, как положено: «поживем - увидим»... На самом участке нас уже не удивило ни волнение и напряжение членов комиссии, ни их немедленные телефонные звонки, сообщающие кому-то о прибытии международных наблюдателей. Через считаные минуты после нашего приезда  удивило совершенно другое: личное появление председателя окружной избирательной комиссии, который подъехал из соседнего городка. В отличие от всех председателей участковых комиссий, с которыми мы пока встречались, он вел себя уверенно и авторитарно. Даже в такой степени авторитарно, что с ходу попытался убедить нас, что по закону РФ о выборах международные наблюдатели не должны передвигаться по его избирательному округу, а до конца дня должны оставаться на этом участке и вести стационарное наблюдение. Переводчик оказался хорошо подготовленым и без труда перевел цитаты из определенного пункта закона, в котором указаны права и обязанности международного наблюдателя.  В ответ на это председатель окружной комиссии попросил переводчика оставить ему на бумаге свои Ф.И.О., адрес и номер телефона. На прощание нас спросил, в какие населенные пункты собираемся ехать дальше...

На тот момент до середины дня оставались еще два часа, но после нашей встречи с председателем окружной комиссии мы наблюдали резкое изменение в поведении членов всех следующих участковых комиссий. Волнение и напряжение присутствовали дальше, но растерянность была заменена сумбурными действиями. Первый раз мы встретились с этим уже на следующем же участке, где во время наблюдения к нам подходил председатель и отдельные члены комиссии с приглашением чай попить, обед откушать, с мобильной урной для голосования по селу прогуляться, в школе репетицию детского ансамбля послушать, в музейной комнате новую экспозицию посмотреть. Когда на следующем участке с этой тактикой встретились второй раз, то все стало ясно: был запущен сценарий удерживания наблюдателей на одном месте.[3] По этому сценарию более или менее активно действовали все участковые комиссии данного избирательного округа, несмотря на то, что с ходом голосования у них все было в порядке, и мы не наблюдали никаких нарушении закона РФ о выборах.

Да, чуть не забыл: после приезда в каждое село, до выхода из машины, наш водитель (с мобильником в руке) всегда успевал задавать вопрос, в какой населенный пункт поедем дальше после здешнего наблюдения. Мы также добросовестно его осведомляли как положено: «поживем - увидим»...

Во второй половине дня мы пересекли границу первого избирательного округа и направились в районный центр второго округа, по дороге наблюдая ход голосования в отдельных участковых комиссиях в нескольких селах. В глаза бросился один факт: в этом округе никто не выдавал инструкции к запуску сценария по удерживанию наблюдателей на одном месте. По мере нашего приближения к районному центру, который находился  поблизости от областного города, до нас дошел еще один факт. Чем ближе мы к областному городу и чем больше отдаляемся от сельской глубинки, тем нормальнее становится поведение членов участковых избирательных комиссий, исчезает волнение и напряг, также как изчезают и внешние проявления «совковых» ритуалов, связанных с выборами.

Конечно, без мелких приключений не обошлось и в этом округе. На  одном участке мы в первый раз наткнулись на местных наблюдателей, которые были не здешними  сельчанами, а приезжими из областного города. При нашем появлении молодые ребята с видеокамерой ожили, начали вести съёмку и наблюдение за международными наблюдателями. Не знаю, каким образом было проведено их обучение и брифинг, но по «штирлицовскому» выражению их молчаливых лиц у меня сложилось впечатление, что молодые наблюдатели с гордостью защищали ход голосования от вмешательства западного империалистического супостата.

На следующем участке мы встретились с новым интересным явлением. Уже успели привыкнуть, что председатель комиссии сообщает куда-то по телефону о появлении международных наблюдателей на своем участке. Также посчитали нормальным, что то же самое делают полицейские, дежурящие на участке. Но немножко удивило, что о нашем прибытии начали по телефону сообщать также местные наблюдатели. Первым это сделал человек с красным флажком на пиджаке, а остальные наблюдатели присоединились к нему. Что скажешь, дурный пример заразителен.

Несмотря на все «особености национального проведения выборов», мы в течение дня не наблюдали никаких нарушений закона РФ о выборах. С формальной точки зрения всё происходило организованно, и мы не стали свидетелями никаких фальсификаций. Но, с другой стороны, было ясно, что внутри самого механизма политической жизни что-то работает совсем по-другому: не по законам, а по понятиям. Мой напарник, человек из западной Европы, чувствовал это инстинктивно, а я, бывший «брат-зек по соцлагерю», понимал это по прошлому опыту.

Важно не кто голосует, а кто подсчитывает голоса

Вечером мы подъехали к селу, в котором решили наблюдать за процедурой закрытия участка и подсчета голосов. Наш водитель в первый раз за весь день поменял «репертуар» и с мобильником в руке переспросил, поедем ли мы после окончания работы на этом участке в районный центр  в окружную избирательную комиссию. На это мы могли ответить положительно, так как других возможностей выбора маршрута у нас уже не осталось.

Неожиданное появление международных наблюдателей, очевидно, не обрадовало членов избирательной комиссии, так как до конца голосования оставалось чуть больше получаса, и всем было ясно, что мы останемся на их участке наблюдать за подсчетом голосов. Но через короткое время члены комиссии привыкли к нашему присутствию и работали очень профессионально и слаженно. Все процедуры происходили в соответствии с законом РФ о выборах, а председатель только один раз столкнулся  с попыткой членов комиссии оспорить его решение. Это случилось, когда после выемки избирательных бюллетеней из урн для голосования председатель объявил об их поединичном подсчете на глазах местных  и международных наблюдателей. Члены комиссии очень удивились этому решению и спрашивали, почему не будут поступать как обычно, когда каждый из них считает свою кучу бюллетеней и потом всем коллективом быстро их раскладывают по стопкам в соответствии с поставленными галочками. Но председатель твердо стоял на своем решении и уверенно отразил и последнюю попытку «бунта», которая появилась в виде следующего аргумента членов комиссии: «если придется все две с половиной тысячи бюллетеней считать поединично и на глазах наблюдателей, то до полуночи здесь торчать будем».

Так и случилось, и мы сидели на участке несколько часов. Наблюдали за работой комиссии, которая образцово действовала и придерживалась всех процедур подсчета голосов так, как указано в законе РФ о выборах. Какими были окончательные результаты голосования на этом участке? Они почти полностью совпали с официальными  результатами выборов по всей стране, которые через несколько дней объявил ЦИК РФ. Конечно, тогда мы об этом еще знать не могли). Около полуночи мы получили наш экземпляр итогового протокола с мокрыми печатями и подписями членов комиссии, попрощались с председателем и пошли к машине, чтобы поехать в районный центр  в окружную комиссию. На темной улице нас догнал один из местных наблюдателей, посмотрел направо и налево, и, когда убедился, что никого поблизости нет, начал разговор. Сообщил, что на участке вместе с нами все время находился многолетний председатель местного сельсовета, представитель правящей политической силы. Свое присутствие оформил в виде местного  наблюдателя – внештатного сотрудника районной газеты. При формальном соблюдении закона РФ о выборах этот представитель власти наблюдал за работой комиссии и за результатами выборов в своем «хозяйстве».

Глубокой ночью мы доехали до окружной избирательной комиссии и морально приготовились к наблюдению, которое должно было длиться до утра. Уже с первого момента бросалось в глаза, что члены окружной комиссии работают очень профессионально. Разговоры потвердили первое впечатление, и мы выяснили, что каждый из них имеет многолетний стаж работы на выборах. В большинстве своем это были работники бюджетной сферы, занимающие должности на районном уровне.  Их авторитет был неоспорим, и председатели участковых комиссий, которые ночью приезжали в окружную комиссию сдавать итоговые протоколы и материалы, выполняли все их инструкции и приказы. Работа окружной комиссии была организована продуманно, и, на первый взгляд, все было в наилучшем порядке.

Нас поместили в комнату председателя комиссии, где вместе с местными наблюдателями мы стали свидетелями того, как данные из итоговых протоколов переносятся в компьютер, а также записываются в сводную таблицу, которая висела на стенке офиса. Все было прозрачно и в соответствии с законом РФ о выборах. Но после первой прогулки по помещениям окружной комиссии эта положительная картина получила серьёзные трещины. В одном зале сидело несколько председателей участковых комиссий вместе со своими замами и секретарями. Занимались они тем, что заполняли итоговые протоколы, из сумок или карманов доставали печати и ставили их на документы. Я заметил, что на заполняемых бланках уже были подписи членов комиссии, поставленные ранее, когда итоговый протокол был еще пустым. Я был очень неприятно удивлен и не хотел верить тому, что вижу. Такое мне не встречалось даже в Украине в 2004 году во время первого и второго туров президентских выборов.

Когда я стал выяснять, в чем дело, члены участковых комиссий невозмутимым тоном  мне объяснили, что «запасной» незаполненный и подписанный итоговый протокол является попросту мерой предусмотрительности и страховкой. Если они в чем-то ошиблись при его первичном заполнении на участке, то, когда окружная комиссия это обнаруживает, не надо поднимать всех членов участковой комиссии с кровати и привозить их ночью в районный центр, так как «запасной» итоговый протокол под рукой. На месте он заполняется уже без ошибки, ставится печать и «картина маслом»! Больше вопросов задать не успел, так как ко мне подошел председатель окружной комиссии и вежливо попросил меня и переводчика вернуться в его офис, где, по его словам, надо сидеть и наблюдать за прозрачной работой комиссии, а не болтаться по коридорам и мешать людям.

Ночь выборов была длинной, и я периодически продолжал свои «вылазки» из офиса, так как по закону РФ о выборах имел на это полное право. Через некоторое время  до меня дошло, что председатели участковых комиссий, которые после посещения нашего офиса с компьютером и сводной таблицей вроде бы должны уходить домой, исчезают в одних и тех же дверях. Когда и я пошел за ними, наткнулся на нескольких председателей, сидящих в приемной комнате. В ответ на мой вопрос показали на следующую дверь, куда сдавали итоговый протокол для обработки на  компьютере. Я очень удивился, так как данные из итоговых протоколов переносились в компьютер уже в офисе председателя окружной комиссии.

Больше поговорить с ними не успел, так как на этот раз председатель окружной комиссии появился в один миг. Я уже чувствовал усталость от круглосуточной работы, и мне показалось, что он будто телепортировался сюда. На мою попытку выяснить, что за компьютер в его офисе и что за компьютер за закрытой дверью, он отреагировал уклончиво. Но, в конце концов, признал, что в его офисе для обозрения наблюдателями стоит компьютер, который не подключен к системе ГАС-Выборы.[4] А за закрытой дверью находится компьютер, который подключен к системе ГАС-Выборы, но вход туда строго запрещен, чтобы не мешать оператору. По словам председателя, в это помещение имел доступ только он сам и никто больше: ни другие члены окружной комиссии, ни, тем более, местные  или международные наблюдатели.

Что сказать в заключение этого репортажа? Я наблюдатель и пишу только о том, что видел своими глазами. Выводы читатель сделает сам. Он может посмотреть, к каким общим выводам пришли миссии ОБСЕ/БДИПЧ после парламентских выборов в декабре 2011 года [5] и президентских выборов в марте 2012 года.[6] А также может вместе со мной послушать мнения двух председателей участковых комиссий, которые встретились в ночь выборов в окружной комиссии:

- «Здорово! Как дела? План выполнил?».
- «Здрасте! Даже не спрашивай! Только 44 процента набралось».
- «А у меня все в порядке, все по плану. А ты что делать будешь?».
- «Ну что мне делать, извиняться буду. Начальство на ковер вызовет, и я извиняться буду». 


[1] http://www.newsland.ru/news/detail/id/791874/

[2] http://www.gazeta.ru/news/lenta/2011/09/14/n_2008893.shtml
[4] Государственная автоматизированная система Российской Федерации "Выборы", через которую в Центральную избирательную комиссию РФ также поступает информация о результатах голосования.