Russkiivopros
No-2014/1
Author: Леонид Вардомский

ВОПРОСЫ ЕВРАЗИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

«Постсоветское пространство» – это то, что сегодня есть на месте бывшего СССР. Это понятие отражает проявления  трехвекового существования СССР и Российской империи. За годы, прошедшие после распада СССР, на нем произошли  принципиальные изменения: прежде всего, оно утратило былую экономическую, социальную и, тем более, политическую связанность. Некоторым экспертам это дает основание утверждать, что такого пространства в реальности уже не существует. На  взгляд же других экспертов и мой тоже,  оно сохраняет определенный уровень целостности и своего рода «остаточную» идентичность. Следы прошлого остались в размещении экономики и населения, транспортной сети, в широко используемых до сих пор советских технологиях, общем  социо-культурном и научном наследии, в существовании достаточно широких социальных коммуникаций[1]. Тем не менее, вместо этого понятия в научной литературе все шире используется понятие «евразийское пространство», которое представляет собой часть постсоветского пространства, но имеет признаки новой, формирующейся идентичности. Появление этого понятия обусловлено теми изменениями, которые произошли за последние годы на пространстве бывшего СССР, новыми тенденциями его регионализации.        

Под регионализацией  в настоящей статье понимается  формирование пространств более высокой степени внутреннего взаимодействия и целостности на вмещающем их пространстве или из нескольких ранее обособленных пространств. Процессы регионализации, в моем представлении, протекают на уровне группы стран, расположенных в одном географическом районе (международная экономическая интеграция) и на уровне территориально-административных единиц стран (межрегиональное или трансграничное сотрудничество). Данные процессы могут иметь формальный,  с созданием соответствующих институтов,  и неформальный характер, без создания институтов, но с наличием  высокой степени комплементарности субъектов  регионализации.

Международная экономическая интеграция как одно из проявлений регионализации – глубинный процесс увеличения объемов, частоты многообразия экономических связей между хозяйствующими субъектами стран-участниц, между органами государственного управления, а также между некоммерческими организациями[2]. Она проявляется в возрастании внутренней экономической и социальной связанности стран-участниц, росте их политической и институциональной однородности, увеличении потенциала безопасности и разрешения конфликтов и противоречий между странами-участниками регионального соглашения и, как следствие этого, в более благоприятных условиях для развития и модернизации.

От СНГ к Евразийскому экономическому союзу

Процессы регионализации на пространстве СНГ, равно как и в любом другом регионе мира, включенном в международные экономические отношения, подчиняются общим закономерностям. Они являются составной частью мировой регионализации, которая наряду с глобализацией определяет  ход мирового развития. Это означает, что природа  стимулов и барьеров  региональной интеграции во всех случаях одинакова, но различны конкретные результаты, балансы плюсов и минусов, преимуществ от совместного существования  и возникающих рисков для сторон-участниц.  На это влияет своеобразие того или иного процесса регионализации, отражающего  политическую, экономическую и культурную специфику формирующегося региона сотрудничества.

Особенностью процессов экономической регионализации на постсоветском пространстве является то, что в них участвуют бывшие союзные республики – части единого в прошлом государства,  не имеющие исторического опыта взаимных отношений на государственном уровне.

Возникшее в декабре 1991 г. на развалинах СССР Содружество независимых государств было призвано обеспечить в новых условиях сохранение и развитие сложившихся между республиками многообразных связей в экономической, политической, гуманитарной и других областях. При создании СНГ предполагалось сохранение сложившегося экономического, гуманитарного, оборонного пространства без образования единого управляющего органа. Как полагали идеологи СНГ, сложившаяся в рамках СССР экономическая и гуманитарная взаимозависимость новых независимых государств (ННГ), их производственно-технологическая сопряженность, а также многолетний опыт взаимодействия в рамках единого государства, будут способствовать развитию сотрудничества стран на основе высоких стадий региональной интеграции. Однако уже в первые годы деятельности СНГ выявилось явное несоответствие между этими предположениями и реальным ходом сотрудничества.

За первый год суверенного существования объем взаимной торговли, по официальным оценкам, сократился в 5-6 раз и далее, в течение 1990-х гг., практически топтался на месте (60-65 млрд. долл.), в то время как внешняя торговля с третьими странами за счет экспорта устойчиво увеличивалась[3]. Если в 1990 г. в межреспубликанский обмен в границах бывшего СССР была вовлечена примерно ¼ совокупного ВВП нынешних стран СНГ, то в конце 1990-х годов – только 1/10[4]. У всех стран СНГ доля взаимных связей в их общем объеме сильно сократилась: за 1991-2000 годы - с 60% до 28,5%, в т.ч. – в экспорте с 71,8% до 20,2%, а в импорте – с 50,6% до 45,4%. Доля стран СНГ во внешней торговле РФ снизилась с 54,6% в 1991г. до 18,6% в 2000 г., а объем торговли России с партнерами по Содружеству сократился за указанный период с 138 млрд долл. до 26 млрд долл[5].

Многосторонние документы, принятые в первые годы существования СНГ, – Договор об Экономическом союзе от 24 сентября 1993г., Соглашение о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994г., Соглашение о создании Платежного союза от 21 октября 1994г. и др. так и остались на бумаге, поскольку разработчики не учли специфику тогдашнего состояния ННГ[6]. Не все страны СНГ были готовы к реализации подписанных в 1993-1994 годы Соглашений по политическим соображениям.  Украина, Молдова и Туркменистан не ратифицировали Устав СНГ. Ряд стран, в частности, Украина рассматривали СНГ как инструмент «цивилизованного развода». С другой стороны, экономический спад сужал материальную основу глубоких форм интеграции и вряд ли в разгар адаптации национальных экономик к рынку эти формы сотрудничества дали бы серьезный экономический эффект. Но угрозу для толькочто обретенного суверенитета они создавали. Тем не менее, потребность в решении  многих  социально-экономических проблем через регионализацию  постепенно возрастала.

В начале 1994г. группой центрально-азиатских стран было  создано региональное объединение, которое в разных форматах, но без особых результатов просуществовало до 2005г. В конце 1994г. в интеграционной политике России и ее ближайших партнеров  стала  реализовываться концепция «разноскоростной интеграции»[7]. В результате ее реализации с 1995г. на пространстве СНГ стали появляться новые региональные объединения – Таможенный союз (1995г.), Союз Беларуси и России (1997г.) В это же время возник ГУАМ (1997г.)[8]. Страны-участницы при отсутствии внятных экономических целей объединило стремление совместно противостоять доминированию России и со временем интегрироваться в европейские структуры.

Анализ интеграционных проектов на постсоветском пространстве показывает, что в качестве ограничителей перехода к более глубоким формам сотрудничества выступали и выступают – национальные политические и экономические интересы. Они формируются в результате сопряжения целей развития стран с национальными, глобальными и региональными факторами (ресурсами) их достижения. В соответствии с интересами определяются внешнеполитические ориентиры и обязательства стран перед международными организациями  и соглашениями,  модели участия в региональном сотрудничестве. Следует отметить, что политические и экономические интересы стран  зачастую  не совпадают, что объективно затрудняет поиск модели интеграции.

Толчком к активизации регионального сотрудничества ННГ или изменениям в его формате,  как правило, выступают какие-то политические события – расширение НАТО и ЕС на восток, исламская угроза  с юга, несогласие группы стран СНГ с политикой России, стремление Запада ослабить политические и экономические позиции России в регионе и т.д. При этом планируемый формат сотрудничества не выдерживал соприкосновения с реалиями жизни. Заявленные цели в виде «создания единых экономических пространств» не подкреплялись потребностями национальных экономик в более глубоких формах регионального сотрудничества, а институциональная дивергенция, текущие хозяйственные противоречия и опасения утраты суверенитета опускали высокие интеграционные цели  до  наиболее приемлемой ступени для всех группировок - двусторонних зон сводной торговли (ЗСТ) с ограничениями и изъятиями. Эта полицентрическая модель управления интеграционным процессом, когда каждая страна определяет, что ей выгодно исполнять из подписанных соглашений о сотрудничестве, а что нет, отражала некий баланс стимулов и барьеров для сотрудничества. Она была наиболее открыта для экономического взаимодействия с третьими странами,  что важно  для ННГ с точки зрения модернизации их хозяйства.

Следует подчеркнуть, что деятельность СНГ и осуществляемое в его рамках двустороннее экономическое сотрудничество, так или иначе, смягчало геополитические и трансформационные шоки. Для большинства стран Содружества настоятельной необходимостью было сохранение взаимодействия с Россией. За счет поставок из нее Украина, Белоруссия, Молдавия, Армения и Грузия удовлетворяли большую часть своих потребностей в энергоносителях по преференциальным ценам. Кредиты, предоставленные Россией странам Содружества, явились важным фактором восстановления взаимного товарооборота, резко уменьшившегося после распада СССР, и развития отраслей экономики этих стран, зависимых от поставок из РФ. С 1992г. по начало 2000г. Россия выделила странам СНГ технические (платежные) и государственные кредиты на общую сумму почти 6,2 млрд долл.[9]. Несмотря на экономический спад, Россия оставалась главным покупателем товаров и услуг, производимых в странах, что поддерживало на плаву их экономики.

В большей степени российский рынок был доступен для стран Таможенного союза (предшественника ЕврАзЭС) Беларуси, Казахстана, Киргизии и Таджикистана в результате отмены тарифных и количественных ограничений во взаимной торговле стран-участниц. В рамках Союза Беларуси и России с 1998г. начал приниматься союзный бюджет, из которого финансировались совместные программы. В соответствии с достигнутыми договоренностями РФ и РБ стали регулярно составлять балансы спроса и предложения по важнейшим видам продукции, совместные топливно-энергетические балансы.

Финансовый кризис 1998г. в России, вызвавший многократную девальвацию рубля, сильно ударил как по взаимной торговле, так и по интеграционным проектам. Страны ТС, хотя и временно, вернулись к взаимным таможенным ограничениям. Развитие ТС как организации осложнялось и отсутствием согласованной политики в отношениях с внешним миром, что наглядно продемонстрировало вступление в 1998 г. Киргизии в ВТО без согласования с другими участниками ТС.

В период экономического подъема 2000-2007 гг. внешнеторговые связи стран СНГ росли опережающими темпами. В 2005г. страны превысили объем экспорта, а в 2007г. - объем импорта 1991г. Динамичный рост внешней торговли на первом этапе восстановления внес основной вклад в улучшение экономического положения стран Содружества. Темпы роста взаимной торговли были существенно ниже. Взаимная торговля в 2008г. довольно сильно не дотягивала до уровня 1991г.: взаимный экспорт составил 80% от объема 1991г., а взаимный импорт около 92%.  Иными словами, экономический рост стран СНГ, в первую очередь, был связан с наращиванием экономических связей с третьими странами – ЕС, Китаем, США, Турцией и другими крупными партнерами.  

Следует отметить, что товарная структура взаимной торговли стран СНГ более диверсифицирована, чем структура их торговли с третьими странами. Если в совокупном вывозе Содружества в 2000-е годы более половины приходилось на сырьевые товары и менее 30% – на промышленные товары, то во внутрирегиональном экспорте продукция обрабатывающей промышленности устойчиво составляла около 40%, а сырьевые товары – немногим более трети[10]. Именно взаимная торговля обеспечивала более полную загрузку свободных мощностей обрабатывающей промышленности.

В целом, значение взаимной торговли в экономическом росте до середины нулевых годов постепенно уменьшалось, поскольку снижалась ее доля в общем объеме торговли стран Содружества. В 2008г. доля взаимной торговли достигла минимального значения. Ее отношение к ВВП заметно сократилось: 17,3% в 2000г. и 11,2% в 2010г.[11].

Однако вклад взаимного сотрудничества в восстановительный рост не исчерпывался только внешней торговлей товарами. Стала возрастать роль торговли услугами, прежде всего, транспортными, преференциальных цен на нефть и газ, трудовых миграций. Экономический рост в странах СНГ в сочетании с продвижением рыночных реформ активизировал взаимодействие на уровне хозяйствующих субъектов, что выразилось, в частности, в трансграничном движении капиталов, реализации инвестиционных проектов. За 2000-2008 гг. доля инвестиций из стран СНГ в общем объеме иностранных инвестиций Армении увеличилась с 16,8% до 51,4%, Белоруссии – с 29,8% до 33,3%, Казахстана – с 10,6% до 13,8%, России – с 3,2% до 4,7%[12]. Капиталы направлялись не только на приобретение существующих активов, но и на создание новых.

Взаимное сотрудничество стало важнейшим фактором развития отдельных секторов экономики стран СНГ. Так, быстрое внедрение мобильной связи в этих странах, в основном, обеспечили российские компании. В 2000-х годах в частности МТС инвестировала в строительство сетей мобильной связи в государствах Содружества более 5 млрд долл.[13].

На волне общего экономического подъема и расширения производственного сотрудничества с начала нулевых годов стали предприниматься попытки активизировать интеграционные усилия на постсоветском пространстве. В декабре 1999г. был подписан Договор о создании Союзного государства Белоруссии и России, а в октябре 2000г. - Договор об учреждении на базе Таможенного союза Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). В начале 2003г. РФ инициировала проект ЕЭП в составе четверки (Белоруссия, Казахстан, Россия и Украина). Появление этих проектов стало также реакцией России на грядущее расширение ЕС, который стремился расширить свое влияние на страны СНГ, используя разные инструменты, предполагающие финансирование совместных проектов: еврорегионы, программы ТАСИС (до 2007г.), инструменты европейского соседства и партнерства, а с 2009г. - Восточное партнерство[14].

В конечном итоге проекты с Белоруссией и Украиной не состоялись. На Украине проект ЕЭП стал одной из причин «оранжевой революции» и после прихода к власти В. Ющенко потерял свою актуальность. Реализация проекта Союзного государства из-за возникших острых противоречий между Белоруссией и Россией по поводу его институтов  в большей его части в 2004г. была фактически заморожена. В последующие годы в связи со стремлением России поставлять природный газ Белоруссии, Украине и другим странам-потребителям по «рыночным» ценам стали усиливаться торговые противоречия, принимавшие формы «газовых, молочных, винных и т.п. войн». Рост цен на углеводороды страны, их нетто-импортеры не могли компенсировать наращиванием экспорта дорогой высокотехнологичной продукции. Возникающие дисбалансы, накапливаясь, усложняли их финансовое положение.

В начале 2006г. к ЕврАзЭС присоединился Узбекистан, чему предшествовало вступление России в 2004г. в Организацию центрально-азиатского сотрудничества. Фактически это означало слияние этих организаций. Летом 2006 г. было принято решение о создании Таможенного союза в рамках Сообщества в составе Белоруссии, Казахстана и России. В связи с этим,  в конце 2008г., свое членство в ЕврАзЭС  приостановил Узбекистан.

В СНГ с середины прошлого десятилетия усилия концентрировались на разработке концептуальных документов организации, поскольку к этому моменту стало понятно, что «развод» в целом состоялся, государства сформировались, выяснилось их незавидное положение в мировой экономике и международных отношениях. В связи с этим  страны-участницы стали рассматривать общее наследие, соседство, социальные и экономические связи как немаловажный ресурс последующего развития. В 2007г. была принята Концепция дальнейшего развития СНГ, в 2008г. – Стратегия экономического развития СНГ.  

Наиболее знаковым событием в предкризисный период стало учреждение в 2006г. Россией и Казахстаном Евразийского банка развития (ЕАБР) с целью финансирования крупных проектов в странах ЕврАзЭС и других государствах СНГ. В 2009г. участниками ЕАБР стали Армения и Таджикистан, в 2010г. – Белоруссия. Уставный капитал банка превышает 1,5 млрд долл. На конец 2013г. инвестиционный портфель банка включал 71 проект  общей стоимостью  3,9 млрд. долл.[15].

Серьезный удар по взаимной торговле стран СНГ нанес мировой финансовый кризис 2008-2009 гг., вызвавший в 2009 г. резкое (на 35%) уменьшение ее объема. Страны по-разному реагировали на вызовы глобального кризиса[16]. Одним из важных инструментов борьбы с экономическим спадом для большинства стран СНГ стала тарифная и нетарифная защита национального производителя, а также национального рынка некоторых товаров, прежде всего продовольственных. Глобальный кризис по времени совпал с настойчивым стремлением России перейти к рыночным ценам на газ, поставляемый в постсоветские страны.

В ходе кризиса произошло обострение взаимных экономических противоречий. Во всех наиболее резонансных конфликтах участвовала Россия: российско-украинский и российско-туркменский – «газовые», российско-белорусский – «молочный» и «нефтяной». Кроме того, был и российско-таджикский «гидроэнергетический». Не были безоблачными российско-узбекские и российско-киргизские отношения. Обострились отношения между странами центрально-азиатского региона. В подоплеке этих событий свое место занимало ухудшение социально-экономического положения стран в ходе глобального кризиса.

Вместе с тем в этот период было активизирована работа по развитию институтов  сотрудничества. Был учрежден «антикризисный фонд» ЕврАзЭС (управляемый ЕАБР), который стал оказывать помощь странам, оказавшимся в сложном финансовом положении. В частности, Фонд предоставил Таджикистану стабилизационный кредит в размере 70 млн долл., Белоруссии - 3 млрд. долл. с выплатой отдельными траншами в 2011-2013 гг.

В ноябре 2009г. руководители Белоруссии, Казахстана и России подписали пакет документов, предусматривающих запуск с 1 января 2010г. Таможенного союза по модели ВТО. В период 2101 -2011 годов начали действовать институты, обеспечивающие деятельность ТС, – Таможенный кодекс, Единый таможенный тариф, Комиссия ТС.

В декабре 2009г. президенты стран-участниц договорились перейти в 2012г. к следующему, более высокому этапу интеграции – Единому экономическому пространству (ЕЭП). Была принята Декларация о создании ЕЭП и утвержден пакет документов, обеспечивающих между странами свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, функционирование однотипных механизмов регулирования экономики, основанных на рыночных принципах и применении гармонизированных правовых норм. С лета 2012г. начала действовать Евразийская экономическая комиссия – наднациональный орган, организующий работу по созданию ЕЭП и проводящий  единую таможенную и внешнеторговую политику.

В конце 2011г. странами «тройки» была подписана Декларация о Евразийском экономическом  союзе, который может появиться  в начале 2015г.  Подписание соответствующего договора  странами-участницами намечено на середину 2014г.

Параллельно 18 октября 2011г. большинство стран Содружества подписали Договор о создании многосторонней зоны свободной торговли (ЗСТ) на принципах ВТО, предусматривающий, в частности, резкое – до трех товарных позиций – сокращение изъятий из режима ЗСТ, упорядочение использования технических мер для регулирования взаимной торговли, формирование эффективного механизма разрешения торговых споров. Договор вступает в силу после его ратификации странами-подписантами. На конец 2013г.  договор ратифицировали: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдова, Россия, Украина и Узбекистан. 

Задача ТС\ЕЭП, а также ЗСТ в СНГ,  через наращивание взаимных торгово-экономических связей диверсифицировать национальное производство за счет новых, высокотехнологичных отраслей, повысить производительность труда и конкурентоспособность,  ускорить процессы модернизации, сократить дивергенцию стран и их  регионов.

В процессах постсоветской интеграции, так или иначе, прослеживается действие нескольких факторов: 1) высокая  экономическая и социальная дивергенция ННГ, которая существенно затрудняет коммуникации между элитами, народами и экономиками; 2) незавершенность  формирования идентичности большинства новых государств; 3) значительные институциональные различия между странами при  высоком уровне централизации управления, слабость демократических институтов; 4) опасение ННГ воссоздания в каком-либо формате СССР; 5) соприкосновение на западе с самой успешной интеграционной группировкой мира - ЕС, на востоке – с самой динамичной и быстро растущей экономикой мира – Китаем.

Консолидация постсоветского пространства во многом обусловлена тем, насколько активно Россия взаимодействует с соседями и способствует их экономическому развитию. Российский фактор проявляется, прежде всего, в восстановлении и развитии традиционных производств, сложившихся в советское время. Модернизационный импульс от России, выражающийся в появлении новых технологий и производств, для стран Содружества пока невелик.                             

На начало 2014г. регионализация постсоветского пространства выглядит следующим образом: из 12 ННГ  Грузия – вышла из СНГ в 2009г. и планирует интегрироваться в евроатлантические структуры, Молдова – намерена сочетать интеграцию в ЕС с членством в зоне свободной торговли в рамках СНГ. Такого же курса, вероятно, придерживается и Украина. Азербайджан и Туркменистан лишь формально участвуют в СНГ. Узбекистан  присоединился к ЗСТ в рамках СНГ. Участниками соглашения о ЗСТ в рамках СНГ являются Армения, Киргизия и Таджикистан, причем последние две страны не ратифицировали соглашение. При этом Армения и Киргизия объявили о намерении  присоединиться к  ТС/ЕЭП.  И, наконец, Белоруссия, Казахстан и Россия  являются членами ТС/ЕЭП и одновременно участвуют в ЗСТ в рамках СНГ. Это своего рода фокус интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Формально продолжают действовать Союзное государство Белоруссия-Россия и Евразийское экономическое сообщество. Но после подписания договора о Евразийском экономическом союзе  надобность в этих организациях, вероятно, отпадет[17]. В связи с деятельностью Восточного партнерства деятельность региональной организации ГУАМ («За демократию и экономическое развитие»), в которой участвуют Азербайджан, Грузия, Молдова и Украина, стала практически не заметна.

Проблемы евразийской интеграции

До сих пор нет единства в понимании, что такое евразийская интеграция.  В ходу как узкое понимание – интеграция в рамках ЕЭП и будущий евразийский экономический союз, так и широкое – охватывающее все интеграционные проекты, реализуемые на пространстве бывшего СССР. В моем представлении, от преобладающего понимания сильно зависит стратегия интеграционной политики. В узком представлении евразийский интеграционный процесс предстает как постепенное расширение «тройки» участников ТС/ЕЭП в результате присоединения других государств, прежде всего, постсоветских. При широком понимании  интеграционную стратегию определяет  налаживание  взаимодействия  всех стран СНГ через создание соответствующих  многосторонних и двусторонних механизмов сотрудничества. Имеющийся опыт регионализации на постсоветском пространстве указывает на взаимозависимость развития отдельных интеграционных проектов. Углубление сотрудничества в рамках одного проекта  делает необходимым внесение коррективов в деятельность других, а также в механизмы их взаимодействия. В реальной интеграционной практике, на мой взгляд, преобладает «узкий» подход. «Широкий» подход  больше характерен для научных исследований.

Центральным звеном евразийской интеграции выступает Россия. Хотя положение «младших партнеров» сегодня устраивает не все страны, они заинтересованы в России как месте зарабатывания денег. Сравнительно высокие темпы экономического развития в большинстве стран Содружества - до  кризиса 2008г. и после него - во многом связаны с Россией, ростом ее внутреннего спроса, инвестиций, преференциальными ценами на углеводороды. Возможность работать  в России для населения стран СНГ  выступает фактором, консолидирующим постсоветское пространство. При этом  импорт рабочей силы из стран Содружества закрывает значительную часть потребности РФ в  рабочей силе  разной квалификации.

Доля РФ во внешней торговле постсоветских стран колебалась в 2012г.  от 47,4% у Белоруссии до 9,2% у Азербайджана и 4,3% у Грузии. У большинства стран она составляет 20-30%. Россия выступает для  ННГ крупным, и во многих случаях, единственным рынком  их традиционных товаров, труда и услуг. Для многих стран  она - источник топлива и сырья, определенной части машин и оборудования, транспортный коридор для сообщения с третьими странами и источник финансовых ресурсов.

Место России в накопленных прямых инвестициях стран Содружества и Грузии  сильно варьирует. Наиболее высокой в 2011-2012 гг. она была у Таджикистана, Белоруссии и Узбекистана – более 50%. У Армении, Кыргызстана и Украины она колебалась в пределах 25-50%, у Азербайджана, Молдовы и Казахстана доля России в накопленных ПИИ существенно ниже: от 11 до 16%. Самая низкая доля у Грузии – около 4%[18].

Россия является довольно привлекательным местом помещения капитала из ННГ. Необходимо также подчеркнуть, что для многих  из них  Россия сохраняет прежнее значение для подготовки кадров высокой квалификации, сохранения и развития инновационной сферы. Россия играет определенную роль в создании в странах соответствующих рыночных институтов. Несмотря на противодействие радикальных национальных элит, российская культура в ее разнообразных проявлениях сохраняет в СНГ свое значение.

Более сильное экономическое влияние Россия оказывает на страны ТС/ЕЭП, а также Армению и Украину. Наиболее слабое влияние испытывают Грузия, Туркменистан и Азербайджан. Остальные страны (Таджикистан, Молдова, Узбекистан) занимают промежуточное положение. Такое распределение во многом повторяет современную институциональную регионализацию постсоветского пространства.

Особенностью современного этапа формирования ТС/ЕЭП является активное формирование институтов сотрудничества. Уже подписано большое число соглашений регулирующих деятельность ТС/ЕЭП. В то же время на ряд чувствительных товарных позиций соглашения пока не распространяются в полном объеме. Это подакцизные товары, фармацевтика и углеводороды.    

При быстром формировании интеграционных институтов  пока не меняется экономическая структура стран евразийского пространства, не растет его внутренняя связанность[19]. Показатель торговой связанности, измеряемый отношением взаимной торговли  к общему ВВП стран- участниц в 2012г. у ТС/ЕЭП равнялся  1,8%  у СНГ 3,4 %, у мира в целом - 20,8%  и  у ЕС - 25,7%. Для сравнения торговая связанность стран СНГ и ЕС, как региональных интеграционных организаций, в 2012 г. составила 3,1%[20]. Низкий показатель торговой связанности у ТС/ЕЭП и СНГ связан с преобладанием во взаимной торговле межотраслевого обмена, а также резким преобладанием России в совокупной экономике стран-участниц. Доля стран СНГ во внешней торговле РФ за 2000-2013 гг. была относительно стабильна в экспорте: 13,4% в 2000г., 14,9% в 2008 г., 14,8% - в 2012г. и 14%  в 2013г., но сильно снизилась в импорте: 34,2% в 2000г., 13,7% в 2008г., 12,9% в 2012г. и 13% в 2013г. За 2000–2013 гг. положительное сальдо России в торговле с ННГ увеличилось с 2,2 до 32,2 млрд долл.

Сможет ли создание институтов сотрудничества ускорить взаимную комплементарность экономик  стран-участниц покажет время. За четыре года действия ТС большого прорыва в расширении взаимных торговых связей стран «тройки» не произошло. А в 2013г., по сравнению с предыдущим годом, взаимный товарооборот сократился  почти на 6%. Сказалось замедление экономического роста национальных экономик и сокращение поставок российской нефти в Белоруссию.

В условиях, зависимости стран ТС\ЕЭП от импорта технологий из третьих стран, большой протяженности и слабо развитой инфраструктуры, временной лаг между учреждением интеграционных институтов и формированием  интегрированной экономики может быть довольно большим. Сокращение этого лага имеет большое значение, поскольку в результате деиндустриализации 1990-х гг. сузилась технологическая и структурная комплементарность национальных хозяйств стран ТС/ЕЭП и СНГ в целом. Структурные изменения в экономике происходили в основном под влиянием мирового спроса и предложения, которые не стимулировали диверсификацию производства на основе новых высокотехнологичных производств. Из полюса в биполярной структуре мироустройства постсоветское пространство превратилось в топливно-сырьевую базу ЕС  и Китая.

Усиление  сырьевой специализации стран сочетается с  зависимостью от потоков капитала и технологий из третьих стран, от импорта из них продовольствия и потребительских товаров. В связи с этим возрастает экономическое и технологическое влияние на рассматриваемые страны ЕС, Китая, Турции, США.

Ослабление в результате примитивизации производства потенциала машиностроения, которое воплощает в себе технологический уровень национальной экономики, компенсируется быстрым ростом ввоза машинотехнической продукции. Начавшаяся модернизация экономик в ННГ в основном опирается на технологии из третьих стран. На основе импорта в ряде государств стали создаваться сборочные производства, а также новые производства на основе копирования зарубежных оригиналов и импорта комплектующих и компонентов из третьих стран. Это вызывало опережающий рост импорта машинотехнической продукции из третьих стран, доля которых  в общем импорте машин и оборудования колеблется от 70% у Узбекистана до более 90% у России.

Среди позитивных структурных изменений следует выделить быстрый рост таких секторов сферы услуг как финансовый, недвижимости, автоуслуг, мобильной связи и т.п. За 2001-2013 гг. число пользователей сети Интернет в странах СНГ в расчете на 100 чел.  превысило среднемировой уровень, а по   уровню мобильной телефонизации населения в расчете на 100 жителей регион СНГ опередил ЕС.

В 2012-2013 гг. евразийская интеграция, в узком и широком понимании, столкнулась с немалыми трудностями и противоречиями[21]. Это, в частности, отражает то, что  в общественных оценках деятельности ТС/ЕЭП преобладает попытка выяснить, «кто больше выиграл от этого проекта и почему», а не объективный анализ того, что удалось, а что не удалось, и почему. Это, вероятно, вполне нормально, учитывая резкое экономическое превосходство России над Белоруссией и Казахстаном. Асимметричная экономическая взаимозависимость в представлении этих стран создает угрозу асимметричного распределения интеграционной ренты - доходов, получаемых странами от деятельности ТС и ЕЭП.

Главные усилия стран сегодня направлены на согласование положений Договора о евразийском экономическом союзе, который должен быть готов к маю 2014г. В документе должны быть определены международно-правовой статус и организационные рамки будущего союза, гарантировано беспрепятственное перемещение товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, зафиксированы конкретные обязательства по устранению изъятий и ограничений, сохраняющихся в ТС/ЕЭП, набор полномочий в сфере экономического регулирования. В ходе подготовки документа между странами выявились некоторые разногласия. Они связаны с разными подходами стран  к формированию общего энергетического рынка, либерализации автомобильного транспортного рынка, доступу к газотранспортной системе, правилам субсидирования сельского хозяйства,  процедуре принятия новых членов, к тому, как и в каком объемы учитывать в договоре вопросы социального развития[22].  

Другой важной проблемой является отрыв интеграционного «ядра» в институциональном плане от остальной части постсоветского пространства. На фоне быстрого институционального оформления ТС/ЕЭП деятельность ЗСТ в рамках СНГ оказалась в тени. Образование ТС в составе «тройки» создало определенные проблемы в деятельности материнского ЕврАзЭС, прежде всего, в виде неравных условий ведения взаимной торговли странами-участницами. Это неравенство усилилось с запуском ЕЭП. Проблема решается путем предоставления некоторых преференций для Киргизии и Таджикистана в части трудовых миграций и освобождения от экспортных пошлин на поставляемые в страны нефтепродукты.

Еще ода проблема связана с конфликтом интересов России и ЕС в странах общего соседства. ЕС не признает претензией России на особые интересы в этих странах и проводит последовательную политику расширения своего влияния. Яркий пример этому Украина, уровень неформальной интеграции с которой у России  примерно такой же, как у России с  Белоруссией. Запуск проектов ТС/ЕЭП  и ЗСТ в рамках СНГ по времени совпал с подготовкой этой страной, а также  рядом  других стран СНГ – участников  Восточного партнерства, Соглашений об ассоциированном членстве ЕС и углубленной зоне свободной торговли.

Напомним, что в качестве повода  отстранения Президента Украины  В.Януковича от власти  был использован его отказ подписать  данное Соглашение на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе в ноябре 2013г. Речь шла о временной приостановке движения в сторону евроинтеграции, которая объяснялась руководством Украины экономическими причинами. Следует подчеркнуть, что оно всячески уклонялось от настойчивых приглашений России присоединиться к ТС/ЕЭП, ограничившись ролью наблюдателя в Евразийской экономической комиссии. Драма этой страны заключается в том, что она экономически тесно связана с Россией (на нее в 2013г. пришлось 24% экспорта и 30% импорта Украины, около 30% накопленных прямых иностранных инвестиций с учетом российского капитала, зарегистрированного в оффшорах), а свое будущее примерно половина населения  связывает с Евросоюзом.  

Переход Украины в результате националистического переворота под контроль Запада, безусловно, скажется на процессах регионализации, хотя выходить из СНГ она, похоже, не собирается (в 2014г. к Украине перешло председательствование в СНГ). Тем не менее, следует ожидать значительного сокращения взаимной торговли и инвестиций с Россией, что вряд ли компенсирует  разворот торгового вектора на Запад и кредиты МВФ.

Украинский кризис показывает, что естественные процессы регионализации, имеющие глобальный характер, сильные игроки пытаются использовать в своих геополитических и экономических интересах, формируя и расширяя зоны влияния, не особенно считаясь с интересами стран-объектов своей политики. Их элиты и населения ставят перед необходимостью жесткого выбора «или-или», забыв о провозглашенном некогда лозунге строительства единого пространства от Атлантики до Тихого океана. В конечном итоге, главным бенефициаром всех разборок в странах общего соседства и на евразийском пространстве станет великий и мудрый Китай.


[1] Власов А. Доминирующая роль России на постсоветском пространстве - прошлое, настоящее, будущее? Информационно-аналитический центр. 24.04.2009 Available at http://www.ia-centr.ru/expert/4446/ 

[2] Рогожкин А. Гл. 13 «Новый регионализм»: случай Юго-восточной Азии, в монографии  «Развивающиеся страны и Россия» , Московский общественный научный фонд, Серия Научные доклады № 111, М. 2001,с. 181-184.

[3] 10 лет Содружества Независимых Государств (1991-2000). Статистический сборник. М., Межгосударственный статистический комитет СНГ, 2001, с. 63-64.

[4] Интеграционные процессы в странах СНГ: тенденции, проблемы и перспективы. М., 2008, с. 34.

[5] 10 лет Содружества Независимых Государств (1991-2000). Статистический сборник. М., Межгосударственный статистический комитет СНГ, 2001, с. 63-64.

[6] Головнин М.Ю., Ушкалова Д.Ю., Якушева А.Е. Интеграционные проекты в регионе // Евразия в поисках идентичности, под. ред. С.П. Глинкиной и Л.З. Зевина // М.-СПб, Нестор-история, 2011, с. 185-187.

[7] Шурубович А.В. Некоторые теоретические аспекты экономического взаимодействия стран СНГ (научный доклад). ИМЭПИ РАН, М., АОЗТ «Эпикон», 2000, с. 36-37.

[8] По данной проблематике опубликовано большое количество исследований, проведенных учеными ИЭ РАН М.Ю. Головниным, Р.С. Гринбергом, А. М. Либманом, Л.С. Косиковой, Д.И. Ушкаловой и др.

[9] Хейфец Б.А. Взаимные расчеты по долгам и экономическое взаимодействие стран СНГ и России // Противоречия процессов валютно-финансовой интеграции в регионе СНГ. Материалы «круглого стола». М., 2005, с. 139.

[10] Гурова И., Ефремова М. Потенциал региональной торговли СНГ // Вопросы экономики. 2010, № 7, с. 116–117.

[11] Рассчитано по данным Статистического ежегодника СНГ в 2010 году, МГСК СНГ, М., 2011, с. 29, 88.

[12] Финансы, инвестиции и цены СНГ, Статсборник, МГСК СНГ. М., 2009, с. 159-164.

[13] Независимая газета. 2010, 12 ноября.

[14] Европейская политика соседства: шансы и риски для России, под. ред. С.П. Глинкиной // РАН, Национальный инвестиционный совет, М., 2008 г.

[15]  Standard& Poor’s 29.01.2014: прогноз по рейтингам ЕАБР…/  http://cbonds.ru/news/item/699857

[16] См. об этом подробнее в монографии «Национальные особенности проявления мирового финансового кризиса в постсоветских странах», ИЭ РАН, М, 2010.

[17] Соловьев В. Сообщество не дошло до союза // Коммерсантъ, 2012, 20 марта.

[18]  Рассчитано по данным МВИ ЕАБР и национальной статистики.

[19] Вардомский Л.Б., Зевин Л.З. Новый проект евразийской интеграции стартовал: что дальше? Общество и экономика №1-2.  2013. С. 40-56

[20] Рассчитано  автором по данным ВТО, Мирового банка и Евразийской экономической комиссии.

[21] Бордачев Т., Островская Е., Скриба А. Выбор и вызов евразийской интеграции. Available at www.centrasia.ru/newsA.php?st=1384771920; Евразийский интеграционный проект: эффекты и проблемы реализации. Научные доклады ИЭ РАН. под. ред. С.П. Глинкиной. М. ИЭ РАН. 2013.

[22] Заседание Высшего Евразийского экономического совета.5.03.2014г.  Available at www.cis.minsk.by/news.php?id=2830